Щеки покрылись жарким румянцем. Я покосилась на Ника.
Тот внимательно наблюдал за мной и, заметив мое волнение, вздохнул.
– Желает спокойной ночи? – спросил он с ироничной улыбкой.
– Ага.
Я все еще испытывала чувство неловкости. Не так, не при таких обстоятельствах должен был он узнать о моих новых отношениях. Появилось ощущение, что я снова совершаю ошибку. И Ник знает об этом, но не хочет, не может вмешиваться в столь интимную часть моей жизни. Я опустила глаза.
– Он не похож на Стаса, – зачем-то попыталась оправдываться.
– Время покажет. Просто постарайся не наступать на те же грабли, Лис.
Я с благодарностью посмотрела в глаза парня и сжала его ладонь.
– Спасибо.
Добавить к этому было нечего.
– Думаю, нам есть что отметить, – неожиданно улыбнулся он и, поднявшись из-за стола, полез в подвесной шкафчик.
На столе появилась бутылка вина.
– Шато Лагранж две тысячи четвертого года, – отрапортовал Никита с видом фокусника, раскрывшего зрителям секрет своей магии.
– Кла-ас, – протянула я восхищенно, хотя решительно не разбиралась в винах. – Сладенькое?
– Сухое.
Улыбка паренька стала почти отеческой.
– Но специально для тебя прикупил к вину шоколад из лавки мадам Петти́.
С этими словами он вытащил из соседнего шкафчика небольшую плетеную корзинку, обернутую целлофаном, поверх которого красовался алый бант.
Я с восторгом наблюдала, как Ник срывает хрустящую обертку, обнажая восхитительное содержимое корзинки. Оттуда на меня, словно живые, взирали десятки разноцветных цветов.
– Они все из шоколада? – прошептала я зачарованно.
– Из самого лучшего во Франции шоколада, – ответил Никита, довольный произведенным эффектом.– Тает во рту, а не в руках.
Знаменитый рекламный слоган заставил улыбнуться еще шире. Хотя, куда уже шире – я искусно демонстрировала два ряда зубов, сияя при этом как медный грош.
– Ты – прелесть, Никитосик! – воскликнула с чувством и полезла через стол обниматься.
Рядом раздался гулкий шлепок, и мы дружно посмотрели на пол.
Издавая низкое утробное рычание и бросая при этом на нас грозные взгляды, к дверям трусил Бакс. В его зубах сверкала жирной корочкой ножка несчастной утки.
– Ах ты, ворюга! – с чувством воскликнул Ник и бросился догонять преступника.
Преступник, не смотря на свою неуклюжую внешность, с молниеносной скоростью скрылся за углом.
– Гад, – резюмировал Никита, со смехом плюхаясь на стул.
Квартиру огласила переливчатая трель домофона, и мы как по команде уставились на дверь.