– Добрый день, – Алина подошла к стойке. – Можно узнать, в каком отделении лежит Мельникова Елена Владимировна?
– Добрый день, – женщина быстро застучала по клавиатуре, – в Терапии лежит. Третий этаж, тридцать шестая палата.
– Большое спасибо. А к ней можно попасть?
– Вообще, приемные часы с четырех до семи.
– Ясно, благодарю.
Пройти к матери Алина все же смогла. Народа было мало, и охранник попался сговорчивый. Когда девушка вошла в палату, даже растерялась. За несколько дней без алкоголя мама преобразилась. Глаза ясные, одутловатость с лица спала, однако руки продолжали трястись, да и выглядела она неухоженной, но как же приятно видеть ее трезвой.
– Привет, – подошла к кровати.
– Ой, Алиночка. Пришла, – улыбнулась. – Я уж думала, злишься на меня, – только вот женщина даже не шелохнулась, а раньше бывало хоть изредка, но обнимала. Неужели материнские чувства в ней просыпаются только под градусом?
– Злюсь, но все равно пришла, – положила пакеты с гостинцами в ногах. – Я тебе тут поесть привезла. Как себя чувствуешь?
– Ничего. Но так домой хочется. Устала здесь. Каждый день врачи, капельницы, анализы. Надоело.
– Потерпи. Тебе давно стоило лечь в больницу, обследоваться хотя бы.
– Доча, а у тебя деньги с собой есть? – глаза ее вмиг загорелись.
– А тебе зачем? Если нужны лекарства или еще что, скажи, я куплю.
– Я и сама куплю. Не хочу тебя гонять лишний раз.
– Так, а что надо-то?
– Ну, какая разница, – вдруг в голосе зазвучало раздражение. – Лекарства нужны.
– Какие?
– Какие, какие… – вконец разозлилась. – От головной боли. Сложно матери денег дать? Чего тогда явилась вообще.
– Мам, не злись, но денег я тебе не дам. А вот если нужно что, пойду и куплю. Могу у врача спросить, если не помнишь названия.
– Да иди ты отсюда, – отмахнулась от дочери. – Приперлась тут со своими пакетиками. Я лучше Игорьку позвоню, он один меня любит и жалеет.
– Игорьку? – в Алине тоже закипела злость. – Как пожелаешь. Только твой Игорек спит и видит, как тебя на тот свет отправить.
– Да много ты знаешь, соплячка. Все, проваливай к черту, глядеть на тебя тошно.
Алина сделала глубокий вдох, чтобы не расплакаться и покинула палату. Но, несмотря на обиду, все-таки отыскала доктора, тот сидел в ординаторской, преспокойно пил чай.
– Прошу прощения, – заглянула в кабинет. – Вы лечащий доктор Мельниковой.
– Я, – отложил в сторону чашку. – А вы ее родственница?
– Дочь.
– Угу, дочь, значит.
– Скажите, как она? Может быть, что-то нужно?
– Ну, состояние ее мы стабилизировали. Вот закончим капельницы, проведем ряд обследований и можем отпустить. На все про все неделя. По лекарствам ничего не нужно. А вот с алкоголем ей надо заканчивать, – произнес равнодушным голосом. – Сосуды у вашей матушки совсем плохие. Будет пить, все закончится печально.