— Чернобурка, ты чего?! — он так искренне изобразил недоумение, что я едва не поверила.
— Кобель похотливый… — шипела. — Пусти! Пусти сейчас же!
— Перешла на «ты», мисс Дей? — чудовище довольно оскалился и припечатал меня к себе намертво.
Я замерла. Двигаться опасно. Штуковина между ног Ярхана стала твёрже. Гораздо! В глазах стража мелькнуло недвусмысленное желание.
— Это отвратительно… — выдохнула ему в лицо. — Немедленно отпусти меня, — поджала губы, наблюдая, как изумруды заволакивает туманная пелена.
— А говорила, не противно, — прохрипел зло.
— Не противно — что?! — вцепилась ногтями в покатые плечи чудища. — Не смей ко мне прикасаться! Особенно после того, что у тебя было с-с-с… — я замерла, наблюдая за протопавшей мимо Хаки.
Она, направляясь домой, даже не глянула в нашу сторону. К слову, в отличие от чудища, беременная девица была одета.
И всё равно — бесстыжая распутная девка!
— Продолжай, — Ярхан сжал мои скулы пальцами и заставил посмотреть на него.
— Продолжу! — хлопнула его по руке. — Сначала ты суешь этот свой… — надула щёки, опустила глаза, пытаясь намекнуть на огромную твёрдую штуку, упирающуюся в мой живот. — А потом… Отпусти меня!
Шрамы на щеках чудовища смялись от широкой улыбки, а мне было не до смеха. В груди пузырилась обида. Ярхан хохотнул и тесные объятия пропали. Едва не отпрыгнула от него, но вовремя взяла себя в руки и с достоинством шагнула назад.
— Надо научить тебя говорить «член» и не падать в обморок, — заявил с едкой ухмылкой.
У меня внутри что-то оборвалось — наверное, сердце. Сумасшедшая пульсация ударила по вискам.
Член! Я в мыслях такого произнести не могла. До этого момента…
— Всевышний, дай мне терпения, — прошептала.
— Идём спать, — чудовище поднял свои вещи с земли, стряхнул с них снег.
Я хотела только одного — уснуть и ни о чём не думать. Укутавшись в плащ, отвернулась и закрыла глаза.
Всевышний… Я повела себя недостойно — кричала, сапогом размахивала. Накинулась на чудовище, словно он обязан хранить мне верность. Пф-ф… Ярхан — свободный мужчина, волен развлекаться, как ему вздумается.
И всё же жаль, что не удалось его стукнуть. Возможно, после этого мне стало бы легче.
— Подвинься, — заявил страж, устраиваясь на матрасе рядом со мной.
— Я уже встаю, — закопошилась, намереваясь уступить место, как договаривались.
— Нет, — он сгрёб меня в охапку, прижал к себе. — Утром выдвигаемся, надо выспаться.
— Как это — утром выдвигаемся? А лечение?
— Достаточно. Я здоров.
Потрясающе! У меня дар речи пропал. Этот наглец меняет решения несколько раз за день. Никаких нервов с ним не останется. Приеду к тётушке с дёргающимся глазом. Вот она обрадуется…