Входим в квартиру, и я бегло обвожу взглядом комнату, выискивая наличие следов бурной сексуальной жизни.
– Хотите чай или кофе? – спрашивает Никита, отпуская мою руку, и направляется в кухонную зону.
– Я хочу объяснений! – заявляет мать. – Аня! Ты живешь здесь? Так вот какая у тебя соседка?! Господи, Валера! Скажи уже что-нибудь!
– Мама, успокойся.
– Успокоиться? Успокоиться?! Да как ты со мной разговариваешь? Так все это правда?! Правда?! – надрывается она.
Отступаю назад и чувствую спиной спасительное тепло. Никита обнимает меня и становится легче дышать.
– Мама, о чем ты говоришь?
– Я вчера встретила Викину маму, и она рассказала мне, как, оказывается, замечательно живет моя дочь. Работает в каком-то притоне, еще и с бандюком водится. Аня! Что это такое?! Это так ты платишь нам за все, что мы для тебя сделали? Врешь и занимаешься непонятно чем?!
– Я…
– Замолчи! – перебивает мать. – Не хочу тебя слушать! Ты едешь домой. Немедленно! – она шагает вперед, вытягивая руку.
Никита вырастает передо мной и задвигает за спину:
– Женщина, прекратите истерику. Давайте присядем и спокойно все обсудим.
– А ты вообще молчи! – шипит она Никите в лицо. – Тебя никто не спрашивает. Аня! Идем!
– Она вам не собачка и выйдет отсюда тогда, когда сама захочет, – стальные нотки в его голосе заставляют даже отца собраться и показать признаки жизни.
– Сбавь обороты, пацан, если не хочешь в глаз получить, – грозно выдает папа.
Мне хочется сесть на корточки и прикрыть голову руками, пока не закончится перестрелка, но я понимаю, что не могу этого сделать. Зацепит в любом случае.
– Смените тон, – парирует Никита.
Отец сжимает руки в кулаки и выставляет вперед правую ногу:
– Че ты сказал?
– Папа… – выдыхаю я, полностью теряя контроль над ситуацией.
– Лучше не стоит. Я предупреждаю вас только из уважения к вашей дочери, – произносит Никита.
Вижу, как меняется выражение лица главы моей семьи, авторитет которого сейчас подрывается самым наглым образом. Комната наполняется напряженным молчанием на несколько мгновений. Никита находит мою руку и коротко сжимает пальцы, прежде чем снова заговорить:
– А теперь слушайте внимательно. Аня работает не в притоне, а в приличном месте. Живет она здесь, и да, вместе со мной. Я не бандюк, хотя, если кто-то посмеет ее обидеть, кто угодно, то могу стать им в два счета. Ей восемнадцать, и она уже достаточно взрослая, чтобы принимать решения самостоятельно. И если бы вы больше времени уделяли своему ребенку, то, возможно, знали бы обо всех изменениях в ее жизни.
– Да что ты говоришь?! Мы обеспечиваем ее! Платим за учебу! Она должна отчитываться перед нами в любом возрасте! Или что? – мать заглядывает Никите через плечо. – Думаешь, нашла себе хахаля и сразу взрослая стала? Да он выкинет тебя на улицу, как только натрахается!