как
выборы губернатора Кузбасса.Это не имеет значения только для тех жителей восточных и южных областей, которые готовы присоединиться к России и расстаться со своей украинской государственной идентичностью. Но таких все-таки пока меньшинство, и делать на них ставку было бы большой ошибкой. Большинство же от грубого и открытого давления коробит. Оно вызывает у людей отторжение.
При этом Европа и США, вмешательство которых во внутренние дела Украины в действительности гораздо масштабней и назойливей российского, но которые действуют не агрессивно и нахраписто, а подчеркнуто нейтрально и уважительно к национальному чувству, получили от населения Украины благодаря примитивизму русской политики полную индульгенцию. Украинская интеллигенция практически не замечает тех манипуляций с сознанием, которые производит Запад, потому что эти манипуляции корректны и выверены. Это только кажется, что стиль важен исключительно в моде. Бывают ситуации, когда стиль в политике – это все. России не хватило ни стиля, ни просто вкуса.
Чем бы ни закончилась политическая борьба на Украине, чувство настороженности, ущемленного самолюбия, подозрительности и опасения сохранится у значительной части населения очень надолго и будет определяющим фоном российско-украинских отношений. При этом наивен расчет на то, что этот фон можно снять выгодой. Национальное чувство, как и любое чувство, – иррациональное явление. Иррациональное никогда не может быть вытеснено рациональным. Поэтому сколько украинца после таких выборов газом ни снабжай, он все равно на Запад смотреть будет.
А снабжать придется, причем как в случае победы, так и в случае поражения. В первом случае – чтобы оправдать доверие, во втором – чтобы компенсировать разочарование. И в том и в другом варианте Россия подвязывает себя политически к украинской экономике, как бы берет на себя ответственность за ее развитие. Если побеждает пророссийская партия, то Москва напрямую отвечает за успех ее экономической политики. Если побеждает антироссийская партия, то Москва будет вечным «козлом отпущения» за любой ее промах, так как собственные провалы эта партия будет объяснять злонамеренными кознями и местью России. Наша политика в вопросах союзов была и остается советской, от всего, что мы делаем, веет СЭВом. Наши партнеры – вечно подкармливаемые и вечно ищущие возможность удрать от нас на Запад. Вопрос только в том, как скоро состоится побег. Украина не стала в этом ряду исключением.
Удивительно, но исход «битвы за Днепр» был многим очевиден задолго до ее начала. Все понимали, что, как бы ни были посчитаны голоса, оппозиция выйдет на улицу, если результат ее не устроит. Это следовало из всей логики ее предшествующего поведения, из анализа аналогичных процессов на сопредельных территориях, в конце концов, из ее собственных заявлений. Было также очевидно, что дышащая на ладан украинская власть имеет очень мало ресурсов для уличной схватки. Не вызывало сомнения и то, что на Украине, впрочем как и в России, закон – это последнее, что может остановить человека, тем более толпу, от каких-либо действий. Он здесь пока не более чем условность, декорация на сцене.