За такой реакцией кроется либо всеобщее непонимание сути происходящего, что кажется маловероятным, либо боязнь назвать вещи своими именами, что больше похоже на правду. И в том и в другом случае представляется и полезным, и своевременным расставить в этом вопросе точки над i. Возможно, это легче сделать, находясь на некотором удалении от «поля боя».
Порядок назначения председателей высших судов и, тем более, конституционного суда – это не вопрос конституционного права и даже не вопрос права вовсе. Это вопрос политический, и комментировать его нужно соответствующим образом.
Нельзя сказать, что политическая сторона вопроса совсем выпала из поля зрения. Но ее постижение ограничилось выдвижением догадок по поводу возможного будущего трудоустройства Дмитрия Медведева. Конституционному суду, таким образом, уготовили роль Горбачев-фонда.
Не вызывает сомнений, что данное решение тем или иным образом связано с проблемой наследования власти. Однако политическая суть его к этому не сводится. Она спрятана значительно глубже уровня личных уний и амбиций руководителей. Чтобы докопаться до нее, необходимо рассмотреть вопрос в гораздо более широком политическом контексте, чем это делается сейчас.
НЕ КАК В АМЕРИКЕ…
Начать я предпочитаю с конца. Не мной замечено, что в русском сознании национальная спесь и пренебрежение ко всему иностранному удивительным образом уживается с раболепием перед иностранным опытом и пресмыкательством перед «иностранщиной». В те минуты, когда нам надо оправдать какую-нибудь очередную сугубо российскую мерзость, мы с облегчением восклицаем: «Так ведь все как на Западе!» И на этот раз чуть ли не главным аргументом в пользу отмены выборов председателя Конституционного суда стала ссылка на то, что и в Америке председателя назначают…
Это правда. Но правда и в том, что мы далеко не в Америке. То, что для Америки хорошо или по крайней мере безразлично, для России может оказаться непреодолимым искушением.
Не счесть того вреда, который принес нашей стране абстрактный либерализм, переносящий чужой опыт на русскую почву безо всякого учета конкретных культурных и исторических обстоятельств. Сегодня перед нами еще один пример такого либерального формализма. Причем отнюдь не бескорыстного. Потому что на этот раз в либеральную овечью шкуру цинично вырядился волк русской бюрократии, методично подъедающий остатки судейской свободы.
В США, на которые сегодня так часто ссылаются апологеты перемен, назначение председателя суда главой исполнительной власти происходит в рамках пусть и испытывающего сегодня определенные трудности, но вполне устоявшегося правового государства.