Это правовое государство покоится на прочном фундаменте одной из самых эффективных в мире судебных систем, независимость которой глубоко укоренена в правовой культуре и обеспечивается всем существующим политическим строем.
Поэтому в США, как и во многих других странах, где правовое государство является не мечтой, а реальностью, нет особой нужды в обеспечении независимости судебной власти такими специфическими, частными средствами, как особый механизм избрания председателя суда. И в политической системе, и в гражданском обществе этих стран существуют другие, гораздо более мощные механизмы сдерживания экспансии исполнительной власти, которые будут мгновенно задействованы в том случае, если явно проявится тенденция к ущемлению независимости суда.
В США от того, что председатель Верховного суда будет назначен президентом, с независимостью суда, по большому счету, ничего особенного не произойдет. Там это действительно скорее технический вопрос, чем политический.
Но в России все обстоит с точностью до наоборот. У нас не только нет правового государства, но практически никогда его и не было. За исключением двух небольших исторических отрезков времени в 60-е годы XIX века и в 80-е годы XX века даже задачи такой, как обеспечение независимости суда, без чего правовое государство в принципе невозможно, не ставилось. В таких условиях порядок назначения руководителей высших судов имеет принципиальное политическое значение и играет одну из главенствующих ролей в обеспечении если не независимости, то хотя бы некоторой автономии судебной системы. Выражаясь медицинским языком, этот механизм повышает «резистентность» судебной власти к «наездам» исполнительной власти.
НЕЗАВИСИМОСТЬ И ЗАКОННОСТЬ
Разобравшись с Америкой, можно перейти к собственно независимости судебной власти как таковой. В чем, пожалуй, Вячеслав Никонов прав, так это в том, что сегодня она от этой меры мало пострадает, поскольку практически и так не существует. Плохо, что черную кошку трудно найти в темной комнате, если ее там нет. Хорошо, что ее при этом практически невозможно убить.
Проблема, однако, в том и состоит, что хотелось бы, чтобы определенная степень независимости у суда была. Нововведение не столько разрушает какие-то реальные отношения, сколько убивает надежду на их изменение. Оно существенно уменьшает шансы на то, что текущее недопустимое положение вещей будет когда-либо преодолено. Вопрос должен стоять не о том, что мы потеряли, отменив выборность председателя Конституционного суда, а о том, что мы при этом не нашли…