Гордон шепнул пару слов на ухо Эдисону, и они с Кетти вышли из театра. Когда брат и сестра добрались до Кинг Чарльз-стрит, Гордон сказал:
— Если хочешь узнать, что случилось, жди меня в кабинете. Мы можем там поговорить, никого не беспокоя.
— Да, мне хотелось бы узнать, что случилось. После всего, что она узнала, уснуть было невозможно, а кабинет подходил для ожидания лучше, чем любое другое место.
Леди Лайман уже спала, когда Кетти добралась до дома. Кетти с облегчением была избавлена от необходимости улыбаться и притворяться, что у нее был замечательный вечер. Она прошла в кабинет и разожгла камин, который был приготовлен на утро, затем налила бокал шерри и потягивала его, глядя на огонь. Пляшущее пламя не согревало ее. Она чувствовала холод и пустоту внутри. Костейн оказался предателем, и ее долг — сообщить об этом. У нее не было никаких мыслей по поводу того, когда вернется Гордон, но примерно через час она свернулась в кресле и попыталась устроиться поудобней.
Она провалилась в приятную дрему, когда в дверь кабинета постучали. Гордон решил вернуться таким путем. Кетти поднялась и поспешила впустить его. Когда она открыла дверь, лорд Костейн без приглашения шагнул в дом.
— Мисс Лайман, я знаю, что уже поздно, но нельзя ли мне занять немного вашего времени.
Кетти вытаращила глаза, не в силах вымолвить ни слова. Она была не столько испугана, сколько ошеломлена его внезапным появлением. Костейн смотрел на ее дрожащие губы и широко раскрытые от страха, нервно блестящие глаза.
— Что я за идиот! Я испугал вас до полусмерти. Извините, мисс Лайман. Это просто ваш драчливый старый Лев, — сказал он, улыбаясь, чтобы смягчить ее страх, а затем протянул руки в перчатках и взял ее за запястья, чтобы успокоить.
— Вы себя здесь заморозите. Давайте закроем дверь, — сказал он и, обняв ее за плечи, провел в кабинет.
Кетти вырвалась из его рук.
— Что вы здесь делаете? — требовательно спросила она прерывающимся от волнения голосом.
— Не смотрите на меня так грозно. Я пришел не за тем, чтобы красть ваши книги, — ответил он оскорбленно. — Когда я увидел, что у вас горит свет, я подумал, что, возможно, вы ждете меня. Я заметил, как вы наблюдали за мной в театре, — на его благородном лице мелькнула улыбка, а сам он тем временем снимал плащ и складывал его в стороне, уверенный в том, что его прихода ждали. — Ах, как хорошо!
— Я так и знала, что в той ложе были вы, — сказала Кетти.
Она села на диван, и Костейн присоединился к ней. Она не знала, как себя вести, но вскоре решила держаться как можно естественней. Он думает, что улыбки и игривых слов достаточно, чтобы надуть ее. Пусть себе думает! Его заблуждение может сослужить ей хорошую службу.