- Пожалуйста! Пусть они не разводятся. Пожалуйста! Пусть не разводятся! Пожалуйста! Пусть…
Поезд пролетел и грохот его затих вдали, а Руслан сидел, обхватив колени руками, и твердил, глядя коряге в лицо:
- Пусть… Пусть…
Ему вдруг стало хорошо и спокойно. Как будто свалилась с души колоссальная тяжесть. Он даже улыбнулся сквозь слезы.
А потом лег на бок, не обращая внимания на мелкие камушки, комаров и росу, свернулся калачиком и заснул - сразу, глубоко и спокойно, как не спал уже много дней.
*
Затекли ноги, руки, бока - да все, что могло онеметь, одеревенело немилосердно. Руки и лицо искусаны были комарами, в рукава и штанины поназаползали муравьи; отряхиваясь, хныкая и дико озираясь на красоты раннего утра, озябший, промокший в росе, исцарапанный мальчик двинулся в обратный путь.
Поблескивала на солнце паутинка с капельками влаги на ней.
Носились в небе стрижи.
На все голоса, ничего и никого не стесняясь, пели птицы.
Мальчик шел, хмурый, потирал бока, ворчал под нос. Ну и глупо же его провели, ну и обдурили же, как маленького… Ну рассказать же кому-то - не поверят! Вот и не надо никому рассказывать, как он среди ночи поперся куда-то ради красивой сказочки, всю ночь в какой-то луже просидел, комары до костей сгрызли.
А надо будет вот что придумать. Надо будет сказать, что решил себя испытать, не побоится ли ночью к железной дороге через лес пойти. И не побоялся…
Руслан приободрился. Не прошло и двух минут, как он сам уже верил в с в еже придуманную версию, верил - и гордился собой. А вот не испугался! Сам, один, ночью - взял и пошел… Кто думает, что это не страшно, - может сам попробовать.
А коряга… вот ерунда так ерунда. Не сбудется ничего. Не будет Руслану велосипеда, хоть ты застрелись. Не будет, хоть ты живи под этой корягой, хоть на коленях у нее проси; ну и фиг с ним, с великом. У пацанов брать напрокат, как до того брал. И все дела.
И он зашагал живей, и почти не хромал, и к шести часам утра был перед домом бабы Марфы, и баба Марфа уже не спала - возилась в сарае. Руслан потихоньку пробрался в их с мамой комнату и нырнул в постель. Успел подумать, засыпая, что мама будет ругать за грязные мокрые вещи, горой сваленные на стуле возле кровати…
А в полдесятого, когда они завтракали под старой яблоней, приехал папка. Руслан запрыгнул на него с лету, чуть не повалил; отец смеялся и говорил, что ребенок с мамой совсем тут одичали, что нечего ждать еще четыре дня, машина под домом, так что собирайте манатки - и поехали…
Мама немножко поворчала - но так, для виду. Ей тоже было приятно, что папка раньше срока закончил свои дела и что он соскучился.