Феликс впечатлено смотрел на друга, пока тот произносил свою речь, после чего поспешил ответить:
– Ты что это, стал на мгновение серьезным? – он приподнял брови. – Право, у меня даже мурашки пошли…
– Ну тебя, – собеседник легонько толкнул его, и они оба засмеялись.
Пару минут они продолжали наблюдать за жизнью административного комплекса, пока Редлок вновь не обратил внимание на друга, который уже не был таким поникшим:
– Может быть, посидим где-нибудь? Чем бы тебе хотелось сейчас заняться?
– Хм, даже не знаю… – колдун задумался, и через некоторое время его губ коснулась легкая улыбка, – на самом деле, сейчас я бы хотел поговорить с Софией. Она бы точно смогла отвлечь меня от всего этого.
Шерман беззвучно рассмеялся:
– Да, блонди такая… Я тоже скучаю по ней. Она была… – маг долго не мог подобрать правильное слово, – своей, что ли.
– Она и так своя. Она скоро вернется, – радужки Минтвуда вновь позеленели.
В тот же миг парочка почувствовала, как дверь позади них распахнулась, и тогда они неспешно повернули головы.
– Феликс, – Блэкуолл выглядела очень обеспокоенной, подходя к другу.
– Ах, любовь моя, а мы…
Парень не успел договорить, как подруга уже набросилась на него с объятиями:
– Мне очень жаль, – прошептала она, покрепче прижимая его к себе.
Пока Шерман умиленно наблюдал за друзьями, колдун с челкой не смог сдержать печальную радость, отразившуюся на его лице:
– Спасибо…
Николас сидел на кровати в своей комнате в родительском доме, угрюмо глядя в окно, засыпанное снегом. Здесь все было в черно-серых тонах, да и сам стиль напоминал одну из необжитых комнат коллегии. Дверь была открыта, но парень был расположен к ней спиной, а потому не видел, как на пороге появилась Антуанетта.
На девушке был надет обтягивающий свитер с воротом – таким образом она решила скрыть синяки и ссадины, лечить которые наотрез отказалась. Требовались некоторые усилия, чтобы не скривить лицо при контакте с людьми – было жутко больно даже от легкого касания.
Леруа уже успела побеседовать с Катрин, которая сейчас сидела на кухне, попивая бокал вокки. Женщина искренне сочувствовала чародейке из-за того, что той пришлось стать свидетелем такой кошмарной сцены. Рыжая высказывала свое сожаление в ответ, стараясь не подавать виду, что именно она причина того, что прах Эдварда сейчас развеян по всему Чарму.
Девушка сглотнула, пытаясь собраться с силами, но это не ускользнуло от слуха Мейпла, и он тут же повернулся:
– Эй, привет, – парень слабо улыбнулся.
Он, в отличие от своей возлюбленной, все еще не переоделся. И даже не попытался отмыть с рук кровь.