– Мне нужно извиниться, – с трудом призналась она.
– Мне не нужны твои извинения, – искренне отозвался Ник, мотая головой.
– Я знаю, – почти шепотом ответила чародейка. – Мне нужны.
Парень впился взглядом в свою разбитую спутницу и мгновением позже согласно кивнул. Антуанетта, напротив, получив позволение говорить, тут же отвела глаза в сторону:
– Ты во всем был прав, и я знаю, почему ты говорил все эти вещи. Моя одержимость угрожала моей безопасности, – она сжала челюсть, – а со временем и не только моей. Мое нежелание признать очевидное, рано или поздно, могло привести к непоправимым последствиям. И я больше не позволю пустым надеждам влиять на мои суждения, – за этими словами последовала недолгая пауза. – Я извиняюсь за все те разы, когда это случилось.
Не успела она закончить, как чародей обхватил ее ладонь своей:
– Ты всегда правильно улавливаешь мои побуждения, – парочка все же наладила зрительный контакт, – я действительно беспокоюсь о твоей защите. О защите наших друзей. Но я не считаю, что все, что мы знаем о Контессе – очевидно. По правде говоря, я ничего не знаю о ее мотивах. Все, что имеет для меня значение – чтобы ты была осторожна. Ты не обязана ненавидеть ее. Не обязана доверять ей или не доверять. Ты лишь должна быть предельно аккуратна в своих словах и действиях, когда дело касается Тамики и ее людей. Даже если это твои друзья. Ты понимаешь меня?
Леруа перехватила его руки и податливо мотнула головой.
– Спасибо, – она водила пальцами по его запястью. – И я поговорю с Шерманом. Во время бала.
– Хорошо, – Мейпл приподнялся и поцеловал свою возлюбленную в лоб.
– Слушай, – как бы невзначай заговорила чародейка, – я вижу, что ты устал, так что, не будешь ли ты против, если я пойду в кафе?
Николас озадаченно сдвинул брови:
– Ты голодная? У нас есть…
– Нет, дело не в этом… – рыжая стыдливо опустила глаза, крутя ступней по полу.
– Тони…? – он выжидающе глядел на собеседницу.
– Просто… После нашей ссоры у меня на самом деле не пропадал аппетит, и с тех самых пор я думаю о морковном торте… – смущенно выпалила Леруа.
Парень вздохнул, но на его лице не было ни капли раздражения. Скорее даже, он выглядел так, будто для него было привычно слышать от своей любимой нечто подобное.
– Что ж, – начал Ник, – я был уверен в этом с самого начала, так что у нас на кухне сейчас стоит морковный торт.
Антуанетта благословенно закатила глаза:
– Богиня, я люблю тебя, – рыжая потянулась к соулмейту и обняла его, сев ему на колени.
– Я тоже люблю тебя, – Ник покрепче прижал к себе возлюбленную.