Подлетел, полыхая яростью и гневом. Схватил за грудки и потряс в воздухе так, что моя голова начала болтаться из стороны в сторону, как у тряпичной куклы, и со всей силы шандарахнул об стену. Отскочила от нее, как футбольный мяч, падая на пол.
– Где мой брат? – склонился надо мной и зарычал. Не обращая на него внимания, да и не до этого мне было, попыталась сесть на попу, стараясь не трясти головой. – Тварь, ты мне за все ответишь! – заорал не своим голосом, сжимая кулаки.
Снова наклонился и со всей дури двинул по ребрам. Боль! Дикая боль! Истошно заорав, скрючилась на полу, поджимая под себя ноги, обхватила их руками. Но расслабиться и абстрагироваться, под его пронизывающим взглядом, полным ненависти, не получилось. Лишь отчетливо громкие шаги подонка невыносимо болезненным эхом отдались в голове.
И вот он спасительный хлопок закрывающейся двери. Наконец, долгожданная тишина! Которую в скором времени нарушил мой всхлип, потом еще один. Слезы неудержимым потоком потекли по щекам. Вытирать их не было ни сил, ни желания. Даже встать не пыталась, все также продолжая лежать в позе эмбриона. Одно скажу, замерзла жутко. Но не рискнула пошевелиться, боясь острой боли, от которой просто можно загнуться.
Не зная, сколько прошло времени, продолжала лежать на ледяном бетонном полу, что точно не пойдет мне на пользу. Хотя если и дальше будет так избивать, морить голодом, не давать пить, да даже в туалет сходить некуда, то в самом ближайшем времени окочурюсь.
Правда где-то на задворках души теплился маленький огонек надежды. Ведь Анька должна была ко мне прийти в гости и, не найдя, пойдет в полицию. Значит все будет хорошо. Только сначала нужно отсюда выбраться. Но в таком состоянии сил не осталось совсем, разве что доползти до стула.
Еле доползла, кое-как взобралась на него. Чувствуя, что еще одно такое избиение и мне кирдык. Прижавшись к стене, сразу провалилась в забытье. Так прошли третьи сутки моего пребывания здесь.
Эта нелюдь приходил ко мне раз в день. Сначала избивал, затем обливал из ведра ледяной водой и только потом задавал вопросы, желая во чтобы то ни стало, получить на них ответы. Вот только в таком состоянии не могла ни то чтобы ответить на них, но и сконцентрироваться на самой сути. Мне просто было не по силам.
Да и избиения с каждым днем становились все изощреннее и, если первое время пыталась добраться до стула, то потом в этом уже не было необходимости. Так как даже малейшее движение отзывалось непереносимой болье во всем теле. Еще и куртку отобрал. А если учесть то, что была не раз облита ледяной водой, да еще в такую промозглую апрельскую погоду, то быстро превратилась в замершую статую. Так и лежала не в силах подняться, избитая, мокрая и посиневшая от холода и побоев.