В предвкушении стараюсь помалкивать, чтобы вдруг не ляпнуть чего лишнего. Отчего-то рядом с ней в голову реально приходит только всякая пошлятина. С трудом могу оторвать взгляд от ее выглядывающих из-под высоко присобравшейся юбки стройных ножек, от изящных ручек, сжимающих руль, от гордой посадки хорошенькой головки, от коротких строгих взглядов в зеркала заднего вида. К тому же характер, как выяснилось, у нее тоже есть, так что игра по усмирению гордой красотки намечается заманчивая.
Тем временем мы въезжаем во двор приличной новостройки и очень долго и старательно паркуемся, что не может не вызвать у меня саркастическую улыбочку, тут же замеченную суперводительницей.
— Я не так давно получила права, — немного раздраженно сообщает она своим необыкновенно чувственным голосом, приправив его нотками раскаяния. Тоже мне новость.
— Я заметил… — не могу сдержаться я.
— Вообще-то это мое первое ДТП.
— Видимо, мне повезло. Приятно быть у девушки первым.
Она скептически закатывает глазки и кривит свой ротик в усмешке, а затем совершенно естественно и при этом безумно сексуально закусывает нижнюю губку, снова сосредоточившись на парковке. Мне уже тоже хочется отведать ее на вкус, но приходится только стискивать челюсти и глотать слюну. Когда подходит время выходить из машины, я даже на пару секунд теряю бдительность и забываю, что я — тяжело больной человек. К счастью, моя спасительница успевает как раз вовремя, чтобы помочь мне встать с места и позволить на нее опереться. Вижу, что ей ужасно неловко, так как приходится снова обхватить меня за талию. Меня снова обдает свежим цветочным ароматом ее духов, и я едва заметно склоняюсь к ее ушку, когда она ведет меня к подъезду. Стараюсь при этом не забывать хромать на каждом шагу.
— Ну, как ты? — с волнением спрашивает она, слегка поворачивая голову. Я уже чувствую тепло ее дыхания на своем лице.
— Уверен, что ничего страшного, — успокаиваю ее я, лаская взглядом ее безупречно гладкую кожу — на обнаженной белой шейке, на румяной щечке, на подбородке. Пока мы идем, крупные частые снежинки покрывают пышный воротник ее шубки, на морозе из ее полураскрытых губок идет белый пар, как, кажется, и ото всего ее разгоряченного тела. Что за привычка не застегивать верхнюю одежду на таком холоде?
Слегка напряженные и, я уверен, что оба возбужденные, мы поднимаемся на лифте на пятый этаж и направляемся к одной из дверей. Ее пальцы дрожат, пока она пытается попасть ключом в скважину. Никак не могу надышаться ее ароматом и едва воздерживаюсь от того, чтобы не наброситься на нее, как только мы попадаем в квартиру. Там любопытство все-таки одерживает верх, и я осматриваюсь. Из большой прихожей один широкий арочный проход ведет в единственную очень просторную комнату, другой — на кухню. Обстановка довольно-таки старомодна на мой вкус. Кажется, этот стиль именуется «прованс». Все новое, но выглядит так, будто привезено со старой дачи французской прабабушки. Светлая мебель в расписных цветочках, кружевные скатерти на столиках и комодах, на диван с пышными расшитыми подушками набросана куча мягких игрушек, все горизонтальные поверхности заставлены разномастными статуэтками, рамками для фоток, торшерами, декоративной посудой, куколками, вазочками с искусственными цветами и прочей девчачьей дребеденью. Короче — целое кладбище бесполезных сувениров… Но все же через пару минут пребывания здесь, я осознаю, что мне все это нравится, потому что здесь царит домашняя атмосфера уюта. Пахнет кофе, корицей, гвоздикой, а еще богатым ассортиментом парфюмерного магазина, но больше всего — свежей хвоей. На журнальном столике возвышается небольшая пушистая натуральная сосна, украшенная с маниакальной изысканностью. Для полноты сказочной предновогодней картины из кухни выныривает изящная рыженькая кошечка, скорее даже котенок. Он жмурит желто-зеленые глаза и протяжно мяукает, видимо спросонок удивленный ранним приходом хозяйки.