И тут вдруг из кухни выбежала девчонка, очень на Соловьеву похожая. Те же крупные каштановые кудри, разрез карих глаз, форма губ сердечком. Дочь? Вероятно, хотя кольца на руке матери видно не было. Значит, не замужем. Невысокой Еве ребенок оказался где-то по грудь, от силы метр двадцать ростом.
Внутренности Арама будто обдало кипятком.
«Это может быть мой ребенок? — тут же задался вопросом он. — Так… спали мы в восемнадцать, нам сейчас по двадцать шесть, значит, если чисто теоретически предположить, что девчонка может быть моя, ей должно быть семь. А этой сколько? И вообще, как выглядят семилетние девочки?»
Ох, если бы он знал. Но своих детей у Арама еще не было, а у братьев одни сплошные сыновья, очень рослые к тому же.
— Сколько ей лет? — спросил он деловым тоном.
И без того огромные глаза Евы стали еще больше.
— Шесть, — тут же выпалила она.
«Не моя…» — выдохнул Арам то ли с радостью, то ли с расстройством.
А потом подметил обиженный взгляд девчонки и возмущенный возглас:
— Мам, ну ты чего? Мне же семь. Се-э-эмь, ты забыла, что ли?
Глава 2. Самая первая встреча
Десять лет назад
Все, что ощущала Ева, входя в класс, — ужас. Первобытный ужас перед неизвестным.
Дыхание ее замерло, воздух вдруг сделался колючим и причинял боль легким. Спина взмокла, и Ева взмолилась, чтобы на белой блузке сзади не осталось пятен, иначе позора потом не оберешься.
Открыть дверь в класс для нее оказалось сродни подвигу, на который было очень сложно решиться. Пусть ей уже шестнадцать, но сегодня она впервые оказалась в стенах обычной средней школы.
Раньше Ева обучалась на дому с бабушкой, бывшей учительницей.
«Домашнее обучение самое лучшее! — частенько повторяла она. — Другого и не нужно».
Но вот бабушка умерла, и Ева переехала обратно к отцу. Он сразу определил ее в школу — видите ли, не до занятий ему с глупой дочкой, которую он и лицезрел-то всего несколько раз за последние десять лет. После смерти матери отправил ее к родственникам в маленькую православную деревушку — на время, а потом... не забрал.
Возвращаться в большой город Еве было очень непривычно. В деревушке, что стала ей родной, жило от силы двести человек, а тут целых сорок тысяч. Она даже представить не могла эту толпу.
В городе все было по-другому, а школа оказалась ужасно шумной, пыльной. Сколько детей бегало по коридору… жуть.
Глубоко вздохнув, Ева все же решилась открыть дверь класса.
— Ребята, знакомьтесь, это Ева Соловьева, теперь она будет учиться с вами, — представила ее Надежда Геннадиевна, классный руководитель.
Учитель обвела класс пухлой рукой, улыбнулась новенькой двумя пельменями, что были у нее вместо губ, и предложила выбрать место.