— Помню, что для тебя я лишь инкубатор, — сверкая льдом глаз, процедила она. — Только и ты помни, что ты наш щит. Если хочешь, чтобы этот ребёнок родился, придётся защитить нас и от Чеха твоего мерзкого, и от Носова. Не уверена я, что Григорий остановится. Если ему настолько нужно жениться на мне, что пошёл на мерзкое преступление, то и убийц наймёт. А если рухнет наш щит, то я потеряю ребёнка. Носов постарается. Папа ему верит, доказательств у меня нет… — Содрогнулась, будто от воспоминания: — Твои “волки” ни одного в живых не оставили.
Маленькая женщина утерла мне нос, отчитала, как пацана. Да, ублюдков в живых не оставляю, но ей лучше подробностей не знать.
— Да, инкубатор, и я, пока ты носишь моего ребенка, жизнь отдам, чтобы тебя защитить! — слабо, но все же потянул ее на себя. Всмотрелся в полыхающие синим огнем глаза. — Это ты осознаешь? — под горлом билось сердце, я задыхался, потому что осознавал свою вину, видел, что месть не оправдана в таком ракурсе. Но что теперь делать? Не вернуть время! Не отменить содеянного!
Я взял ее лицо в свои ладони и опустил взгляд на приоткрытые губы девушки. До сих пор помню, какие они горячие и мягкие. Схожу с ума.
— Ты правда не хотела сбежать? — переспросил, внезапно вспомнив, что Ангелина сказала минутой раньше. Осознал услышанное и понял, что вспышка гнева была бессмысленной. А Носов, уебок, еще свое получит, я это нападение так не оставлю, хотя и не отрицаю, что его небольшой обман про Багамы сыграл мне на руку.
— Однажды мне захотелось покорить вершину, — глядя мне в глаза, вдруг поделилась она. Слегка поморщилась. — Это было в той жизни, когда мои желания что-то значили. Папа оплатил подъем, я была в связке с очень опытным инструктором. Внизу он сказал, что моя жизнь в его руках, а моя в его. Только вдвоем мы сможем победить… Я ненавижу тебя, Лютый, и я знаю, что это взаимно.
Она помолчала несколько секунд и почти улыбнулась.
— В тот раз я не справилась. Не покорила вершину, хоть она была совсем небольшой, для дилетантов. Но зато я полностью прочувствовала что значит "быть в связке". Это огромная ответственность и… спокойствие. Я не сбегу. Мы в одной связке.
Если Кирсанов хоть на йоту умнее дочери, он меня не зря обыграл. Но если она меня сейчас обманывает, я сломаю ее, но позже.
Я долго думал, что еще сказать, разглядывал ее румяное лицо, держа в своих руках, чувствуя кожей рук ее тепло. При свете дня Ангелина была фарфорово-нежной, без изъянов. Четкие линии скул, выраженные впадины щек, ресницы-веялицы, озера глаз. Истинный ангелочек, но что под маской?