Обманщица, стерва, корыстная сука или все-таки рассудительная женщина, способная противостоять своему палачу?
— Мои, — я слабо махнул головой в сторону дома, — не должны ничего знать. Тетя уже подозревает что-то, даже суток не прошло. Если они не поверят в наши чувства и отношения, то не поверит никто. Придется тренироваться, придется сглаживать углы и не смотреть друг на друга так, как сейчас, — я передвинул руки и, приподняв девушке подбородок, договорил: — Закрой глаза, не смотри на меня. Хочешь, представляй другого, — дождался, когда она послушается, почувствовал, как дрогнула, а потом коснулся ее губ своими.
Я хотел видеть на ее месте другую, но образ Милы растекался-расплывался, словно горячий воск. Не открывая глаз, толкнулся языком внутрь влажного рта, запустил пальцы в волосы. Было горько. До того, что хотелось рвануть прочь. Так, будто я изменяю жене не по своей воле.
Ангелина упёрлась ладонями мне в грудь, но не отталкивала. Шевельнула языком так будто ей целоваться нравится, но явно не со мной. Она старалась играть роль, пыталась подтвердить действиями свои слова. Актриса из нее никакая.
Как и из меня актер.
Спасало только желание, и я его не скрывал, потому что Элька, которую я изредка потрахивал, чтобы снять напряжение в яйцах, — пластик по сравнению с Кирсановой.
— Голубки, вот вы где!
Мы, не сговариваясь, вздрогнули от низкого голоса Марии. Тетя загадочно улыбалась, приближаясь к нам со стороны каменной дорожки. Я обнял Ангелину покрепче, почувствовал, как она натянулась, но смогла хотя бы не сбежать — уже прогресс. В руках женщины был пышный букет малиновых астр. Любит она дом украшать, круглый год на кухонном столе всегда свежий букет. И этот утренний обход сада — давно традиция.
— Я уже подумала, укатили в свой город, — весело загудела тетя. — Миша принес зайца и рассказал, что вы тут хоронитесь, — она загадочно подмигнула и, приложив ладонь к губам, заговорщицки прошептала: — Ему показалось, что вы ругаетесь, — махнула полной рукой и переложила на другую сторону букет. — Вот же старый дурень! Не убегайте далеко, детки, обедать скоро будем. — Покачала головой. — Как школьники в кустах целуетесь! Лешка, да Ангелочек замерзла в одной кофте по лесам бегать, а ну домой идите! Камин распали. Разленился со своими деньжищами.
И, рассмеявшись, пошла по тропинке к хозпостройкам.
Когда тетя исчезла из вида, я будто прилип к девушке, совсем не хотелось отпускать, стискивал ее плечи и, наклонив голову, дышал в мягкие волосы. Ее тепло и хрупкость заставляли меня таять, убирали злость куда-то за стену, ковыряли душу… за все, что сделал.