Но она же Кирсанова! Дочь того, кто поиздевался над моей Милой… А я… разве не сделал то же самое? Ангелина права. Я испачкал себя этим поступком. До того, что противно смотреть в зеркало.
И, что самое паршивое, глядя в глаза девушке, я не вижу врага. Хочу видеть, но не получается! Она будто нежный весенний цветок, что вырос среди камней.
Не понимаю, что со мной творится. Или это ощущение будущего отцовства, и невидимые беременные гормоны превратили меня из Лютого в Плюшевого?
— Ты голодна? — спросил самое нейтральное, что мог.
— Наконец, у тебя на щеках появился румянец. — Мария поставила передо мной чашку горячего какао. — Вот что значит свежий воздух и правильное питание! Когда приехала, я подумала, что Лёша привидение привёз.
Я улыбнулась и опустила глаза. Так оно и было. Ещё несколько дней назад я и сама не была уверена, что жива, но сейчас мне стало намного лучше. Раны подзажили, с Марией мы подружились, а играть влюблённую дурочку приходилось не так часто, как страшилась.
— Если врач будет говорить, что у тебя слишком большая прибавка в весе, не слушай! — взволнованно прогудела женщина и поставила передо мной тарелку с домашним печеньем. — Тебе до нормального веса ещё кушать и кушать!
Я кивнула и, когда она понесла кофе в сторону комнаты Лютого, отвернулась к окну. Наслаждаясь видом на раскрашенный багрянцем сад, я осторожно пригубила напиток.
Ритуал, который установился за эти две недели меня полностью устраивал. В доме царила тишина и чистота — то, чего мне так не хватало в городском доме моего врага. Здесь не было бесцеремонно разглядывающих меня мужчин, лишь иногда приходилось сталкиваться с приезжающим к Лютому Сергеем.
Любуясь украшающими круглый стол яркими астрами, я допила горячий напиток и в очередной раз порадовалась, что женщина так трепетно любит своего “Лёшеньку”, что сама приносит ему кофе в постель. Я боялась, что Лютый заставит меня это делать. Но всё оказалось проще, чем представлялось.
Когда поняла, что Лютый чаще проводит время у себя или в спортзале, так стало легче дышать. Разучив распорядок дня, я уже знала, к чему готовиться. Погладила растёкшуюся от удовольствия на моих коленях Рыжуню и, глянув на часы, почесала мурлыкающую кошку за ушком:
— Скоро появится твой ревнивый хозяин, Веснушка. — Вспомнила, как перекосилось лицо Лютого, когда он впервые увидел кошку на моих руках, и довольно усмехнулась: — И всё же “Веснушка” тебе больше идёт, чем “Рыжуня”, правда ведь?
Кошка подняла на меня изумрудные глаза и, согласно мурча, зажмурилась. Она практически не отходила от меня, и это страшно злило Лютого, но ему приходилось сдерживаться и играть любящего жениха. Я же не упускала случая назвать его любимицу новой кличкой, на которую Рыжуня прекрасно отзывалась. И сейчас тоже не откажу себе в этом удовольствии.