Ну вот, я сказала это. И свои сомнения, и свои эмоции. Было ощущение, что я раскрыла своё сердце и нарисовала на груди мишень. Приготовилась к боли, потому что уже поняла, что Баграт меня не простит, но я не лгала и не стану и приму всё, что он скажет.
Подняла голову и посмотрела в глаза мужу:
— Мне казалось, я для тебя лишь навязанная жена.
— Поэтому ты влюбилась в другого и изменила мне. И что же теперь? Твой принц оказался конем, и ты решила, что я не такой уж и плохой вариант?
Глаза его полыхали тёмным огнём, губы скривились, и у меня в груди будто разлилась обжигающая лава. Дыхание перехватило от несправедливого обвинения, и так хотелось крикнуть в лицо “Меня опоил твой сын!”, но я, сжавшись в комок, прикусила губу, чтобы не вырвались слова, которые сделают только хуже.
— Что? В другого?!
Может, уйти? Развернуться сейчас и просто спуститься с этой чёртовой горы, оставить за спиной превосходные виды, которые нам обещал балиец. Потому что я только что призналась мужу в любви, а он не услышал. Нет! Не захотел услышать. Я ему противна.
Призвав всё самообладание, я выдохнула и медленно выговорила:
— К твоему сведению, я влюбилась…
И тут раздался звонок сотового. Я машинально глянула на экран, но, увидев имя секретаря отца, ответила не раздумывая.
— Что случилось?
Сердце бухнулось в рёбра, и предчувствие беды затопило горечью. Я ещё не услышала ответа, но уже понимала, что произошло нечто ужасное.
Яромир поддержал меня за плечи и с тревогой спросил:
— Уверен, что хочешь уехать?
— Уверен, — буркнул я, не обращая внимания ни не лёгкое головокружение, ни на тревожные взгляды окружившего меня медперсонала. — Какая разница, где лежать: дома или в больнице? Капельницы мне будет ставить приходящая медсестра, да и врач обещал навещать каждый день.
— Ну не знаю, — проворчал друг, помогая мне войти в лифт. — По мне так, в больнице надёжнее…
— В гробу надёжнее, — ухмыльнулся и иронично добавил: — Твоя работа, между прочим.
— Нет, — сухо отказался он. — Твоя. Ты придурок, не уклонялся. Знал бы, что ты нарочно на кулак напрашиваешься, позвонил бы твоему отцу.
Я вздрогнул и до боли сжал челюсти. В груди всё перевернулось, и снова нахлынула чёрная удушающая волна.
Милена уехала с ним.
На Бали.
После того, что между нами произошло! После того, как я дрался из-за неё, попал в больницу, добился судебного иска для Аллы, которая и
заварила эту кашу. После того, как осыпал цветами… Даже не позвонила! Просто уехала.
Как узнал, сразу вызвал врача и заявил, что выписываюсь. Хотел звонить секретарю, чтобы забронировала билет до Бали. Пока готовили документы и обсуждали моё домашнее лечение, планировал, что, плюнув на всё, полечу за ней.