Я буду рядом, потому что нет другого пути. Но вслух об этом я никогда не скажу. Да, у нас с Эмином общая цель. Но что будет потом? Потом, когда все закончится — что нас с Эмином ждет?
— Эмин, почему бы мне не поговорить с Давидом? Я бы…
— Замолчи.
Эмин даже не слушает меня. Ведь я в их мире всего лишь женщина, у меня другие роли.
— Хочешь, днем сюда придем? На колесо обозрения хочешь? Или на яхте тебя покатаю. Маленькая?
Я медленно качаю головой и спрашиваю третий раз:
— Эмин, зачем ты меня сюда привел? О чем ты хотел поговорить?
- Сегодня перед встречей с людьми Давида я встречался с отцом. Мы поговорили с ним. Мне жаль, Диана.
— Что? О чем тебе жаль, Эмин? Что Булат сделал?!
Я шумно сглатываю. В полной темноте, освещаемой лишь ночными фонарями, меня посетили дурные мысли.
— Что-то с мамой? Эмин, ответь!
Эмин больше не ждет. Не выжидает момента. В его руках материализуется предмет. Тонкий, прямоугольный. Он вручает мне жесткую корку в мои дрожащие руки.
Нехорошее предчувствие расползается по телу. Что-то с мамой или?.. Почему у Эмина такое мрачное лицо? Что случилось на встрече с отцом?
Я тереблю эту корку и не понимаю, что это.
Пока Эмин не помогает. Пока не раскрывает паспорт в моих руках.
В первую очередь я вижу свою фотографию. Следом свет от ночного фонаря падает прямо на фамилию.
Шах.
Шах Диана Булатовна.
Почему Шах? И почему вместо имени моего настоящего отца здесь стоит имя Булат?!
— Я Туманова. Туманова Диана, — шепчу, как в бреду, — Эмин, ты что-то путаешь. Моего отца звали Альберт!
— Не путаю. Теперь ты Булатовна, — безапелляционный ответ.
Я срываюсь на шепот и безумно качаю головой. Отказываюсь в это верить. Нет!
Мне противно. Больно. Неприятно. Я не его дочь, не его. Мой папа добрый и любящий, а Анархист — зверь. У него нет детей.
— У него нет дочери! Верни мне отчество, Эмин! — из глаз брызжут слезы.
— Диана, успокойся…
— И фамилию верни! Я не хочу носить фамилию этого мерзавца!
Глаза Эмина загораются нехорошим огнем. В них жалость и капля чего-то хорошего, радостного. Боль вперемешку с чем-то, что делает его ненамного счастливее.
В эту секунду я еще не понимала, что меня ждет.
Пока Эмин не отрезал хладнокровно:
— Это не его фамилия. Это моя фамилия. Ты и наши будущие дети будут носить мою фамилию. Фамилию Шах.
Собственная холодная ладонь накрывает мои губы. Не отдаю себе отчет в слезах и действиях. И Эмин понимает, что сейчас — я безумна. Он отбирает у меня паспорт и кладет себе в карман.