— Откуда тебе это известно? — резко спрашиваю в ответ.
Вспоминать попытку изнасилования было тяжело.
И смерть отца помнить было больно, и Эмина того… бешеного, злого, ненормального.
Тогда он впервые потерял контроль. Когда увидел меня в руках отморозков.
— Я все знаю, — Альберт отводит взгляд, — одного Эмин пристрелил. Второй сейчас жив и продолжает работать на Анархиста, а вот третий… Третьему Эмин отрубил пальцы со словами: «Зариться на чужое — запрещено».
Меня бросает в дрожь. В дикую и неконтролируемую.
— Мне все равно… — шепчу я, а у самой зуб на зуб не попадает от этой новости.
Эмин мне не говорил. Скрыл, чтобы казаться не таким плохим.
Смертник знал, куда бить.
— Так ли все равно? — не верит он.
Подняв голову выше, я посмотрела ему в глаза.
И мой голос впервые не подвел меня.
Не задрожал. Стал холодным.
— Мне все равно, что стало с моими мучителями. В тот день Эмин спас меня от них. А где был ты, Смертник?
Шах и мат.
Удар прямо в сплетение. Не физический — моральный.
Смертник теряет лицо. И не сразу находит ответ.
— Впредь никому не открывай дверь, Диана. Ты тепличный цветок, который все жаждут сорвать. И, кто знает, может быть у кого-то получится это сделать?
Смертник отходит от меня и быстрым шагом покидает квартиру. Я бросаюсь следом, желая выяснить куда больше, чем мне дозволено знать.
Не ожидая от себя такой прыти, я хватаю мужчину за локоть. Его изуродованное лицо морщится от боли.
Но Альберт послушно останавливается. И даже не злится, как это бывало с Эмином.
— Я хочу знать больше. Ты должен рассказать мне. Я тебя спасла, — напоминаю я о долге.
Я тихо вскрикиваю, когда сильная рука Альберта ложится на мои лопатки и прижимает меня к его стальной груди. Домашнюю одежду в стирку. Надеюсь, что кровь отстирается.
Несмотря на страх, в Смертнике я различаю нежность. Эмин совсем другой, он не знает нежности. Они как холодное и горячее, совершенно разные.
- Я тебе все расскажу. Но в другой раз. Оттого наша встреча будет более долгожданной, котенок.
***
— Ты сегодня рано, — констатирую я тихо.
Эмин вернулся домой, а я сидела на полу, прижав к телу колени, и прокручивала слова Альберта.
Я думала. Где состоится следующая встреча? Что хочет Смертник от Эмина? От меня? От нас?
При виде меня на полу серые глаза Эмина будто почернели. Они впились в мое тело убийственным взглядом, словно это я виновата в побеге Альберта и…
И во всем остальном тоже.
Я кусаю губы в отчаянии, когда сильные руки притягивают меня к жесткому, почти черствому телу. Эмин обнял меня нежно — это редкость.