– Не забывайте гладить Будде животик, это принесёт в ваш дом процветание и богатство!
– Какая чушь!
Максим Дмитриевич встаёт с дивана и подходит к сестре. На его лице ходят желваки, он ужасно напряжён и готов набросится на девушку, как голодный леопард – на свою добычу. Миссис Дэвис же, в свою очередь, пытается сохранить самообладание. Видно, как она пытается быть в гармонии со своим странным супругом, но истинные мысли и чувства не дают ей это сделать.
– Ангелина, ты в своём уме?
– Не смей так со мной разговаривать!
Девушка тут же взвивается, и выдёргивает руку из цепких лап брата. Так, понеслось. Ангелина всё же не выдержала, и снова вышла из равновесия. Если эта парочка и дальше будет устраивать скандалы в доме, то никакая энергия ци, даже с помощью Будды, тут не поселится.
Я устало выдыхаю. Хорошо хоть, Никитка спит и не присутствует при этих разборках вроде бы взрослых людей. Агриппине Яковлевне так и не удалось подержать его на руках – старушка очень утомилась сегодня, и не стала трогать мальчика.
– Да я тебя сейчас отшлёпаю, как в детстве!
Я с интересом смотрю на разворачивающуюся перепалку брата и сестры. Интересно, чем в детстве Полонский бил младшую сестру? Неужто, ремнём? Но сейчас на мужчине лишь мягкие домашние брюки.
Хоккеист снова подходит к сестре, но тут в семейные разборки встревает художник. Он встаёт с кресла, и поворачивает к нам свою картину, расплываясь при этом в гордой, радостной улыбке.
– Смотрите! Это личная картина для Максимилиана!
Я в ужасе смотрю на что-то круглое, сине-фиолетовое, намалёванное на листе бумаги и охаю. Сейчас, сто процентов, Максим Дмитриевич порвёт это художество и выкинет в мусорное ведро, вместе с художником. По бокам от сине-фиолетового шара исходят жёлтые лучи, наподобие тех, которые рисуют дети в детском саду, изображая солнце.
– Что это?
Полонский морщится и сводит брови на переносице, не предвещая своим грозным тоном ничего хорошего. Видно, картина его не впечатлила. А, скорее наоборот – раззадорила. Вон, какое у него суровое лицо!
– Ваше внутреннее Солнце, дорогой Максимилиан!
Художник гордо поднимает свою мазню ещё выше, широко улыбаясь. Ангелина восторженно ахает и картинно прикрывает ротик ладошкой. Итен благосклонно кивает супруге, а потом протягивает её спортсмену.
– Повесьте эту картину в своём шкафчике, в раздевалке, перед игрой. И весь матч шепчите себе своё новое имя «Максимилиан», и вы почувствуете колоссальную разницу!
– Ты – идиот?
Максим Дмитриевич багровеет, наливаясь кровью, и сжимает кулаки, готовясь высказать американцу что-то ещё более нелицеприятное.