* * *
Ирина приподнялась с дивана, услышав звук открывающейся входной двери.
— Аркаша, ты?
— Нет, мам, это я!
— Настенька… что случилось? У тебя же занятия.
— Соскучилась. Давно ведь дома не была. Ты что, не рада?
— Ну что ты! Просто… это так неожиданно. — Ирина хотела встать, чтобы обнять дочь, но ноги обмякли, а в голове застучало. Она опустилась на диван.
— Тебе плохо, мама? — встревожилась Настя.
— Нет, доча, просто голова закружилась и в ногах силы нет.
Настя нежно обняла мать, у той по щекам текли слезы.
— Ты не вставай. Я только в ванну, и вернусь к тебе.
— Да, конечно. А я на стол что-нибудь соберу.
— Нет, ты лежи. Я сама все сделаю, — Настя быстро вышла из комнаты, чтобы мать не заметила слез в ее глазах. Она не ожидала, что ей так плохо. В ванной умылась, и одев улыбку, вошла в комнату.
Ирина все же поднялась с дивана, подошла к зеркалу, поправила волосы. Не хотелось, чтобы дочка видела ее в таком неприглядном виде.
За чаем Ирина оживилась. На щеках даже появилось нечто, отдаленно похожее на румянец. Настя, вглядываясь в изменившееся лицо матери, пыталась развеселить ее рассказами из студенческой жизни.
Вернувшийся с работы Аркадий с радостью отметил, что Ира стала улыбаться.
— Ну, слава Богу, — подумалось ему…
Девушки после случайной совместной поездки домой сдружились. Это произошло само по себе. Наперекор всем стараниям Али жизнь сама расставляла все, согласно своим, никому неведомым планам.
— Ты когда возвращаешься? — спросила Даша.
— Не знаю. Скорее — никогда.
— А как же мед?
— Да никак. Я нужна здесь.
— Все так плохо?
— Как раз наоборот. Мама чувствует себя прекрасно. Поэтому и остаюсь.
— А дальше что же?
— Может, возьму академ.
— Жалко. А я уже надеялась, что будем заниматься вместе.
— Что поделаешь. А ты уже едешь?
— Да. Мама вроде бы успокоилась. И я тоже.
— Будешь разыскивать родителей?
— Нет. Мои родители здесь. Я их очень люблю и не хочу делать им больно. С тех пор, как узнала, что они удочерили меня совсем крохой и через какие лабиринты прошли, я привязалась к ним еще больше. Они — моя семья.
— И папа?
— И папа тоже. Мы не вправе судить своих родителей. Ведь вся их жизнь посвящена была нам.
— И ты уже не ревнуешь отца ко мне?
— Нет, Настя. Он сделал свой выбор. Это касается только его отношений с мамой. А меня ведь он не бросал. И я ему за это благодарна.
Девушки обнялись, пообещав созваниваться. Даша вскоре уехала, заверив Алю, что она у нее — одна единственная. Аля обещала больше не мучать себя страхами.
* * *
В семье Аркадия царили мир и благодать. Правда не обошлось без серьезного разговора с Настей.