— Не трогай ее, лучше сразу убей, — попросил Рафаэль о милости. Кровавыми дрожащими пальцами муж потрогал меч, торчавший из груди, но от неосторожного движения крови на теле стало больше. Красные капли тут же нарисовали уродливые узоры на коже.
Артур отвлекся на досадную помеху в лице Рафаэля. Выражением лица показал презрение, после чего снисходительно молвил:
— Я не собираюсь ее быстро убивать. Ты и остальные достойны быстрой и унизительной кончины, а она заслужила долгую и мучительную смерть. Благодаря своей первой невесте и Розе я навсегда получил урок, как НЕ нужно обращаться с женщинами. Им нельзя верить! Они похотливы и бесчестны!
Слова больно ударили наотмашь, заставили меня сбиться с мысли о бегстве. Обвинения в бесчестности возмутили, из-за чего я стиснула зубы и заскрежетала ими, внутренне негодуя и мысленно выкрикивая безумцу свои обвинения. Это мне нельзя верить? Я не устраивала переворот! Более того я спасла его проклятую жизнь, а ведь могла наблюдать, как он с братом помирал в муках от подсыпанных в еду и питье ядов!
Но перетерпев рвущееся наружу возмущение и грубые слова в сторону мужчины, понимая, что не словами не добиться результата, я вернулась к попыткам спастись. Перелезла кровать, а после попятилась к стене. Тем самым увеличивала расстояние между собой и опасностью. Воздух вибрировал от высокого напряжения, удавкой стягивал мое горло и противным потом проявлялся на коже.
Бонифаций спокойно наблюдал за моей несомненно бесполезной попыткой создать между нами преграду. Ему в удовольствие наблюдать за пойманной добычей, за ее едва заметной злостью.
Зверь провел рукой в воздухе, проверяя мое зрение, будто имел подозрения на мой счет, но я не отреагировала. Не подала виду, что заметила, будто до сих пор была слепа. Скосила взгляд назад и в бок, подмечая разные предметы в комнате. Мечтала обнаружить осколок, нож, камень? Любую вещь, способную послужить защитой.
— Не трогай Лилю. Она же слепая и беззащитная… — продолжал молить Рафаэль о снисхождении, но зашипел и заскулил после того, как Артур ударил его стопой под колено. Этим ударом было приказано заткнуть рот, который слишком много издавал раздражавших звуков.
— Она — враг. Враг не имеет пола!
Последние слова снова подтвердили разницу между прошлым Артуром и настоящим. И от этой мысли мне стало странно «не по себе», словно я наглоталась горького эля.
Это не Артур. Уже не тот мужчина, который возле озера предлагал подержать свой меч и воодушевленно рассказывал про любимые битвы. Этот Артур Бонифаций был другим. Холодный камень без эмоций, который знал только одну истину — врагу надо отомстить. Разбить. Уничтожить.