Янг резко открывает дверь в квартиру, моя и без того уже неуверенная рука вздрагивает и предательская игла пробивает вену…
- Чёрт… Синяк останется… В эту жару такое палево!
- С длинным рукавом наденешь что-нибудь, в первый раз что ли?
- Да какого чёрта, Янг? Нельзя нормально, входить без такого грохота?!
- Если я так раздражаю тебя, зачем мы живём вместе?!
- А я знаю? Ты припёрлась, вот и живём!
Девушкам нельзя говорить подобные вещи, я в курсе. Но мне плевать. И по большей части потому, что я знаю: Янг не обидится. Она вообще уже очень давно разучилась обижаться, её интересует только одно: получит ли она вовремя то, что ей так нужно. И она получит, потому что у меня это есть. И хватит нам обоим надолго.
Дрейф беззаботного вольного художника длился недолго. В один прекрасный день происходит то, что я, в сущности, предвидел и чего ждал, я получаю сообщение:
«Ещё 5 миллионов»
Еду в Париж к матери, продаю подаренную отцом квартиру, выручив за неё 800 тысяч евро, повторяю всю известную уже процедуру со счетами, но мой далёкий «друг» не удовлетворён:
«Ещё 4 миллиона»
« У меня их нет!»
« Это твои проблемы, парень. Срок – неделя».
А у меня нет денег даже на билет до Сиэтла.
Я в тупике и отчаянии. Настолько беспомощным не чувствовал себя даже в то время, когда одна за другой операции не приносили желаемого результата, оставляя мне перспективу хромого. Я прожил часть своего детства в боли, госпиталях и страхах, но так как в этот момент мне ещё не было страшно, как и не было такого засасывающего в депресняк чувства безысходности.
Rhodes - Home
Я долго не мог подсчитать разницу во времени: в Сиэтле на 18 часов меньше, чем у нас – этот город одним из самых последних завершает наши земные сутки. Я звонил ночью, так, чтобы у них было десять утра – рабочее время.
- Здравствуй, отец.
- Здравствуй, Эштон.
- Мне нужна помощь.
Он некоторое время молчит
- Деньги?
- Да.
- Сколько?
- 4 миллиона.
- Много.
- Да, много.
- Зачем, скажешь?
- Меня шантажируют.
Отец некоторое время молчит, затем спрашивает изменившимся голосом:
- Сколько у тебя времени?
- Неделя.
- Подожди, не вешай трубку.
Я слышу, как отец зовёт свою помощницу Хелен, о чем они говорят разобрать сложно, но спустя некоторое время он уже обращается ко мне:
- Я буду в Брисбене через двое суток. В это время оставайся в своей квартире, ни с кем не контактируй и не принимай никаких телодвижений. Это ясно?
- Да.
- Очень хорошо. Просто дождись меня.
Спустя двое суток, как он и сказал, мы встретились в Старбаксе, расположенном на пятом этаже торгового центра на побережье. Отец приехал не один - с Пинчером. Этого следовало ожидать.