Дрожащими от возбуждения руками расстегиваю пуговицы на его белоснежной рубашке и бесстыдно трусь о вставший член. Он освобождает мою грудь от последней защиты, и я вижу восхищение в его взгляде. И я совру, если скажу, что мне совершенно безразличен этот его взгляд.
Мой сосок оказывается в плену его рта.
— Признайся, ты не один раз думала о нашем поцелуе в машине и прокручивала в голове картинки того, что могло произойти дальше.
Кажется, с моего рта вырывается стон.
Его руки опускаются вниз по спине и проникают под резинку шорт, сжимая мою задницу, и я чувствую, еще чуть-чуть, и я перейду к точке невозврата.
Я вся горю от его прикосновений и умираю от нетерпения перейти к большему. Его поцелую обжигают, а рука, которая оставила в покое мою задницу и теперь уверенно действует между ног, сводит сума.
Кажется, я начинаю терять остатки ума и самообладания, потому что все, чего мне хочется в эту минуту — избавится от тих тряпок, из-за которых я не могу почувствовать его теплый и, кажется, весьма внушительный член. Боже, если таблетки не сработают в ближайшие пять минут я отдамся ему прямо на этом столе. Или в кресле. Или на черном диване.
Он подымается вместе со мной и усаживает меня на стол, расстегая пояс своих брюк. Наклоняется, и снова начинает пожирать мои губы.
В ответ, моя рука пробирается под его штаны и ложится на готовый к сражению член. На большой такой член, скажу я вам. И теперь прозвище «Большой член», которым мы окрестили его с Маринкой, не кажется мне таким уж и неуместным.
Большим пальцем поглаживаю пульсирующую головку, а потом, справившись с ширинкой, выпускаю его на волю.
— Если я тебя сейчас не трахну, то сойду сума, — с надрывом говорит он и рывком стягивает с меня шорты вместе с трусиками. — Поласкай его ртом, — указывает на член.
Я замираю с разведенными в разные стороны ногами. Эти слова для меня как ушат холодной воды, но в тоже время мое внутреннее я сбито с толку. Оно и хочет закончить начатое — почувствовать его в себе, а не во рту, и протестует изо всех сил, призывая не поддаваться напору врага. Не знаю, чем бы закончился мой внутренний конфликт, но Денис вдруг прерывает поцелуй и отстраняется. Выражение его лица резко меняется. Он хватается за живот, потом быстро прячет свое хозяйство обратно в штаны, хватает рубашку с пола и с криком: «Никуда не уходи, я сейчас вернусь!» несется в сторону двери.
Это знак.
Слабительное подействовало вовремя.
Я откидываюсь на стол. Голая. Возбужденная. Неудовлетворенная. Но безумно довольна своей выходкой.
Смотрю на настенные часы — десять минут до окончания рабочего дня. Можно со спокойной душой уходить домой. Уже собираюсь встать со стола и быстро одеться, но мой взгляд натыкается на его телефон.