— Не успокоился, — пробормотал он. — И не считаю.
— Ох, Ру, милый мой мальчик… — Она протянула руку и коснулась его щеки, погладила ласково, взъерошила волосы. — Я надеялась, что это когда-нибудь произойдет, но не думала, что пробуждение будет таким бурным.
— Пробуждение? — удивился он.
— Ты отрицал свою сущность очень долго, прячась за маской пажа. Скажи, разве в последнее время тебя не тянет на эксперименты?
Руслан нехотя кивнул.
— И тебе хочется внимания… какой-то определенной госпожи?
Он сглотнул и поднял взгляд на Чару. Она смотрела в сторону, прикусив нижнюю губу.
— Возможно, — ответил он.
— Перемены даются непросто, когда отрицаешь очевидное, — мудро заметила Эйра. — Подумай об этом. Пожалуй, я дам тебе выбор. Месяц неоплачиваемого отпуска или порка. Если выберешь второе, то выбери и ту, в чьих руках будет трость.
Она вернула ему ротанговую розгу.
Потрясающий выбор! Месяц отпуска — прекрасный выход. Плевать, что неоплаченный, главное, потом он сможет вернуться в клуб, избавившись от чар… Чары.
Руслан опять на нее посмотрел. Голубые глаза широко распахнуты, рот приоткрыт. Обеими руками Чара вцепилась в спинку кресла.
Он точно выбирает между отпуском и поркой? Эйра обожает подвохи. В ее задачке есть неизвестная величина — Чара. Как она отреагирует на его выбор?
Руслан вдруг вспомнил, как доверчиво льнула к нему Оля, когда он прогнал хулиганов. Вспомнил прикосновения ее рук и волшебный голос, заставляющий подчиняться. Бесспорно, Эйра права, это Оля выдернула его из зоны комфорта. И теперь у него есть выбор, вернуться в свой уютный мирок или принять вызов. Только теперь — окончательно, без сомнений и попыток бегства.
Он медленно поднялся и, шагнув к Чаре, опять опустился на колени.
- Госпожа, пожалуйста. — Руслан протянул ей трость.
— Рус… — тихо всхлипнула она.
Он услышал. Наверняка, и Эйра тоже.
— Госпожа, пожалуйста, — повторил он увереннее. — Я заслуживаю наказания.
И сердце вновь замерло от страха, но теперь не перед болью. Руслан боялся, что Чара откажет. Она уже отказала ему сегодня.
Тонкие пальцы коснулись трости.
Приняла!
Реальность изменилась незаметно. Руслан не видел никого, кроме Чары. Не слышал ничего, кроме ее голоса. Чара стала центром его Вселенной, и чувство вины перед ней требовало искупления. Страх, стыд, предвкушение — все смешалось в кучу, напоило сладким ядом, заставило трепетать в ожидании.
Происходящее отпечатывалось в мозгу яркими картинками, словно кадрами из хроники. Оценивать действия мешали эмоции, захлестнувшие его, как цунами.