«Неужели, мама?..»
- У вас есть враги? Может, вы кого-нибудь подозреваете? – словно прочитав мои мысли, неожиданно задал вопрос пожарный. Его внимательный, проникновенный взгляд смущал.
«Нет!»
Я замотала головой: яростно, отрицательно. Боялась голосом выдать свои подозрения. Хотя и запрещала себе даже думать о том, что к этому причастна моя родительница.
Дядя Саша больше не стал задавать вопросов: то ли поверил, то ли не особо и хотел знать. Не его же это обязанность, преступников ловить.
Первой подъехала к дому скорая помощь, затем поднялись полицейские. В квартире становилось все холоднее. Я не заметила, кто набросил мне на дрожащие плечи куртку.
Врачи настаивали на госпитализации. Несмотря на то, что я практически не успела надышаться дымом, а, тем более, обжечь дыхательные пути, ожог на ладони стоило бы показать специалистам.
- Вас в любом случае нужно отвести в ожоговое отделение, - обратился ко мне врач скорой помощи. – Легкие чистые, ожогов дыхательных путей нет, но ладонь нужно лечить: волдырь вскроют и обработают.
Посмотрела на ладонь с ужасным волдырем, и мне стало нехорошо. Его, оказывается, еще и вскрывать надо? Интересно, это больно?
- У меня мазь хорошая есть! - радостно подскакиваю с дивана, чтобы принести тюбик из холодильника.
Я готова чем угодно намазать руку, лишь бы не ехать в больницу. Да и квартиру с раскуроченной дверью оставить не на кого.
Не сделав и двух шагов, застываю. Это произошло сразу, всего лишь миг и я узнала его: знакомые шаги и любимый, сводящий с ума аромат. И только потом Максим появился в дверях моей спальни.
- Макс… - выдохнула я, но не уверена, что он услышал сквозь гул голосов.
Сердце уже все забыло и рвалось к нему, но я стою на месте, не решаюсь первой сделать шаг.
Все как по команде умолкают, когда замечают в дверях Макса. Наступает такая желанная тишина.
Весь мир пусть подождет. Мой идеальный мужчина одним своим присутствием возвращает меня к жизни.
Я же понимаю, он бросил все дела и приехал. Глубокие морщины залегли между сурово сведенными бровями. Макс внимательно меня рассматривает. Во взгляде легко читается беспокойство. Не знаю, кто первым преодолевает разделяющее нас расстояние, наверное, оба.
Максим подхватывает и крепко прижимает к себе, вышибает из легких весь воздух. Мне не жалко. Ну и пусть, все равно он со вкусом дыма.
Я знаю, что теперь все будет хорошо. Страх отступает, как, впрочем, и боль в руке.
- Котенок, что случилось? – тихо спрашивает он не своим голосом, а я, уткнувшись ему в шею, реву.
Тут сразу все: и ужасный день, и ссора с ним, которая мне причинила столько боли, что лучше об этом не думать, и пожар…