У меня есть еще несколько минут, чтобы побыть с ним рядом. Он еще не уехал, а я уже соскучилась.
Максим долго смотрит на меня, притягивает к себе и целует. Сначала нежно, едва касаясь, но стоит мне провести по его чувственной губе языком, наш поцелуй становится страстным, горячим. Так всегда: стоит ему ко мне прикоснуться – и мир замирает. Я отчаянно отвечаю на каждое его действие. Его губы и язык доминируют, а я покорно сдаюсь желанному натиску. И чем дольше длится это безумство, тем сильнее мне хочется продолжения…
- Котенок, я сейчас отпущу тебя… - шепчет он рвано куда-то мне в макушку, - А ты сделай несколько шагов назад. А то я нахрен никуда не поеду! Ты пахнешь домом и счастьем. Я не могу остаться! – такое ощущение, что он это говорит себе.
Мне не хочется от него отлипать, но интуитивно чувствую, что ему дистанция между нами дается сложнее, чем мне. Поэтому отступаю. Еще шаг назад… пока не упираюсь в стену.
- Каждые полчаса звонить или писать, - напоминает он.
Макс открывает новую дверь с кучей разных, щелкающих замков. Наблюдая за его уверенными действиями, на мгновение отвлекаюсь.
«Пока ее откроешь, гости, не дождавшись, уйдут»
- Закрой дверь, Котенок. Прилечу – я тебе сразу наберу.
А я так и не смогла ничего ответить: горло сдавило спазмом.
Такое ощущение, что пока Максим рядом, неприятности обходят стороной, боятся приблизиться, но, стоит ему вернуться в Москву, и что-то обязательно случается.
По дороге в аэропорт Макс прислал сообщение:
М: Котенок, я заказал свежую говядину, скоро приедет курьер.
У этого мужчины все должно быть под контролем.
На пропущенные звонки и сообщения Риты отвечать не стала. Она сама позвонила после уроков, обеспокоенным голосом интересовалась, почему я пропустила занятия. Услышав сдержанную версию ночных событий, после школы сразу же прибежала ко мне.
Увидев новую дверь, подруга сухо откомментировала:
- Эта в сто раз лучше и надежнее.
Я ждала, что сейчас посыплются вопросы, откуда у меня на нее средства, но Риту это не волновало.
Она была в ужасе. Ее подозрения падали на мою родительницу. Хоть я и отказывалась верить в это, Рита, помня нашу ссору, настаивала на своей версии. В случайность возгорания подруга не верила. Убедить ей меня не удалось, но расстроить получилось.
Увидев в комнате на полу хрустальную вазу с букетом свежих, кремовых роз, Рита скривила лицо.
- Еще одни цветы от Зыбина? – ехидно произнесла, с обидой в голосе.
Я уже догадалась, что подруга до сих пор влюблена в Диму, а за ее злыми выпадами стоит ревность.
Спокойно отвечаю – Рита в последнее время вспыльчивая, может убежать, не выслушав: