- Беги домой, Котенок! - закрыв глаза, тихо произносит он хриплым, низким голосом.
Не бегу, но ухожу. Не поворачиваюсь к нему спиной, медленно шагаю к подъезду. Макс открывает глаза и произносит:
- Через минуту наберу, держи телефон при себе.
С трудом различаю слова. В ушах стоит звон. А низкий, бархатистый голос моего мужчины срывается несколько раз.
В подъезде беру в руки телефон и включаю звук. Не успеваю войти в квартиру и снять обувь, а сотовый в моей руке уже начинает играть знакомую мелодию.
- Я дома, добралась без происшествий, - отчитываюсь, как только принимаю вызов.
- Обещай, что сразу ляжешь спать. Завтра позанимаешься.
Я не слышу шума двигателя, но легко различаю длинные затяжки и продолжительные выдохи.
Меня и саму до сих пор потряхивает. Мы словно птицы, которые ходят по краю завораживающего каньона. Хочется расправить крылья и полететь, ощутить и впитать всю эту красоту… Но наши крылья связаны жгутами из созданных самими же табу.
- Обещаю! - выдыхаю в трубку. – Спокойной ночи.
- Ложись спать, Котенок. Утром наберу.
И вроде все сказали, попрощались, а трубку отключить первым никто не решается.
Это делаю я.
Саша
Я, как и обещала Максиму, сразу же легла, но уснуть не получалось. Ничего удивительного, в голове столько мыслей. Начала анализировать слова и поступки: свои, любимого. Вспоминать мельчайшие подробности этих трех дней, стараясь зафиксировать это надежно в памяти. Страшно проснуться и что-то забыть.
* * *
Солнечный день за окном, а настроение пасмурное, серое, унылое. Меня не радовали пышные, кучевые облака и ясное, голубое небо.
Уборка квартиры помогла отвлечься.
К маминому приходу весь дом сиял чистотой, а я уже сидела за уроками. У нее имеется собственный ключ, она никогда не звонит в дверь. А еще родительница ходила практически бесшумно, словно кошка, часто заставляла своим появлением подпрыгивать от неожиданности.
- Привет, дочь! - заглянула она ко мне в спальню.
Вот и сегодня я, наверное, задумалась и пропустила ее приход.
- Уже занимаешься, молодец.
- Привет, мам! - подняв голову от книги, я улыбнулась.
Улыбка – это все, что мы позволяли себе в последние годы. Не было ни объятий, ни поцелуев.
Цепкий взгляд родительницы уловил свитер, висевший на вешалке, который я не захотела прятать в шкаф. Новые тапочки у моего стула и цветы в вазе.
- Откуда все это? – обвела она мои подарки указательным пальцем.
- Цветы подарили, тапочки и свитер купила, - соврала я, немного заикаясь.
Понимала, скажи я правду – реакция будет негативной. Всех тонкостей нашего общения с Максимом я ей не объясню. Да, она и слушать не станет, а сразу обвинит. Если принимаю от мужчины одежду, значит, содержанка. Не хотела, чтобы мамины домыслы пачкали мои чувства.