Шумно выдохнула и стала поправлять нагрудник, не зная, куда девать руки.
Саха молча шел рядом и на нее не смотрел. Сейчас он не хохмил и не издевался, солнечный красавчик сосредоточенно думал о чем-то. Все-таки ей не показалось - он был чем-то расстроен или озабочен. Есть еще что-то, что он не сказал ей? Лучше сразу узнать об этом.
- Саха, что-то случилось? - спросила Лера тихонько.
Он косо глянул в ее сторону и провел по волосам рукой. А Лера заметила у него небольшую ранку в центре ладони. Ранка была свежая и немного кровоточила. И вдруг вспомнила тот злосчастный шип. Но как же...
- Что это, что с тобой?
Мужчина внезапно развернулся к ней всем корпусом.
- Хочешь зсснать?
Глаза у него были совсем не человеческие. И в этой пустоте коридора ей показалось, что ее захлестывают его эмоции.
- Нет, - пробормотала она. - Извини, я... нет.
Горьковатая складка обозначилась у края его губ. Саха отступил назад и сказал:
- Мы пришли.
Что бывает с мужчиной, если долг, необходимость, здравый смысл, сама кровь его требуют одного, а сердце... не хочет? Потому что сердце желает другого.
Все это время Далгет знал, что просто должен завершить обряд. Потому что у него нет другого выбора. Так сложилось.
И это приводило его в бешенство. Особенно в самом начале, когда он думал только о том, что ему нанесли страшное оскорбление. И что его невеста, эта непонятная девица, которую ему подсунули, всего лишь вывалянный в грязи второсортный товар.
Но... Мужчина сжимал кулаки и задыхался.
Яд!
Стискивал зубы, вспоминая все до мелочей. Голос, взгляд, разлет бровей. Поворот головы, точеные плечи. Изящные пальцы. Нет. Не внешняя красота, неяркая, но проникающая в душу, заставляла его вглядываться. Красавиц Далгет Умранов знал немало. Характер!
Он не подходил к ней близко, присматривался издалека. Искал изъян, искал причину, малейшую возможность доказать себе, что она враг. Но чем дольше смотрел, тем больше проникал в него этот яд. Жалил, разливался в душе.
Хотелось отстраниться, бежать от нее, мотая головой как от боли, реветь.
Унизительно!
Он пытался побороть, сбросить действие яда, обрести прежнюю бесстрастность и спокойствие. В конце концов, что такого? Он мужчина, что для него значит какая-то женщина? Всего лишь закончить обряд.
Потому что его поджимало время. И обстоятельства. Не мог Далгет Умранов показать главам пяти родов Истинных Нагов не связанную с ним ИматАани. Позор. Отказаться принять их - тоже позор.
Моментами Далгету казалось, что на него свалилась огромная скала и сдавливает, лишает возможности дышать. Он ограничил общение с ней, доверил ее единственным, в ком не сомневался, братьям.