– Идёт, - кивнул Леон и с облегчением расслабил плечи. Потом одним слитным движением встал, достал из шкафа бутыль с жидкостью подозрительного буро-зелёного цвета.
– О! Это та настойка на травах, что мне понравилась? - поднял брови Велард, с интересом разглядывая сосуд в руках лекаря.
– Она самая, - хмыкнул Леон. - Вилена, будешь? В чистом виде не налью, уж прости, рано тебе, но в чай могу накапать.
Я подумала и cогласилась. Напиться чая с лечебной настойкой в компании друзей? Почему бы и нет. На столе быстро оказались бокалы, чашка и чайник для меня,тарелка с бутербродами и ужином. Мужчины маленькими глотками, не торопясь, смаковали пахнущий травами напиток,и активно заедали его мясом. Леон уплетал больше всех, налегая в оcновном на бутерброды. Мы смеялись, говорили обо всём, кроме провалов в памяти Леона и обвинений стражника.
Велард ненавязчиво завладел моей ладошкой. Он рисовал пальцами узоры на моей коже, а я невольно пыталась прoследить, во что складывается узор. Хм. Слово? Или просто набор отдельных символов?
– А вам не кажется, что малявкам уже давно пора спать? – кивнул на тёмное небо за окном Леон. От того, что он внезапно назвал меня человеческим словом вместо обыкнoвенного «кутёнок», я едва не поперхнулась последним бутербродом. Единственным, который мне достался из целой горы, некогда возвышавшейся на тарелке. Вот чую, это месть за то, что я увела этот бутерброд у лекаря из-под носа!
– Ты прав, - тут же нахмурился Велард. - Вилена, я тебя провожу.
– Ну кто бы сомневался, – фыркнул Леон и добавил что-то по-волчьи. Велард зло и очень весомо рыкнул, лекарь поднял руки и выставил их открытыми ладонями перед собой, мол, сдаётся. Пока они выясняли отношения, я успела дожевать.
– Спокойной ночи, Леон, - покладисто попрощалась я, про себя решив, что обязательно отыграюсь Леону за то, что он вечно командует и обзывается.
– Ясной Луны, - отозвался лекарь.
– Я вернусь, - предупредил его Велард и протянул мне руку.
Да, я помнила, что чёрного эдельвульфа ждёт Леон. Знала, что уже очень поздно, и что это совершенно неприлично для воспитанной девушки, но ничего не могла с собой поделать. И, когда Велард поцеловал меня у двери комнаты, прощаясь, ответила на поцелуй. И на второй. И на третий.
Велард отстранился первым. Оказалось, что я прижата к стене, мои руки запутались в волосах мужчины, а верхние пуговицы на его рубашке расстёгнуты. Одна рука Веларда лежала у меня на затылке, а вторая oказалась на груди. Улыбнувшись кончиками губ, вожак убрал разгулявшиеся руки, сделал шаг назад.