Замок спал. Светильники едва тлели и горели хорошо, если один из трёх. В холле у лестницы сидел забытый кем-то из щенков игрушечный заяц, сшитый заботливыми родителями из настоящих шкурок. В окна заглядывал растущий месяц. Крохотная щербинка на круглом боку показывала, что до полнолуния осталось совсем немного,и я отчётливо представила, как мы с Велардом в окружении других кланников бредём по лесу по колено в снегу под лунным светом. Хм. Это Веларду снега по колено будет, а мне так по самую макушку. Неужели они действительно каждый год в мороз, по темноте, куда-то уходят на всю ночь?
Я вздрогнула, когда по стене проскользнула тень, сердце испуганной птицей взлетело к самому горлу. Резко обернулась к окну, прижала руки к груди и облегченно выдохнула. Всего лишь ветер теребит ветки. Я шагнула обратно к лестнице,и в неверном ночном свете увидела застывшего наверху белого эдельвульфа в полуобороте. Нескладные длинные руки, пoкрытые густой белой шерстью, оканчивались непропорционально длинными острыми когтями,из штанин выглядывали волосатые сильные ноги. Эдельвульф был бос, в серых домашних брюках и распахнутом халате. Взгляд бесцельнo блуждал по помещению, оборотень был напряжён и скалился, в уголке рта собралась пена.
– Леон? - тихо позвала я. Внутри всё сковало льдом. Лекарь и так в своём втором облике выглядел пугающе, а сейчас и вовсе в его поведении было что-то неправильное. Эдельвульф равнодушно, словно не замечая, скользнул по мне взглядом, стал спускаться, неловко и тяжело переставляя ноги. Я не понимала, что происходит, но откуда-то прошла чёткая уверенность, что Леона нужно oстановить. Лекарь прошёл мимо, замер на миг, уставился на входную дверь, словно вспоминая,та ли это дверь, которая ему нужна. Нет! Нельзя дать ему уйти из замка! Позабыв обо всём, бросилась Леону наперерез.
– Стой! Нельзя! Леон, остановись! Леон!
Бесполезно. Лекарь не слышал, не замечал. Неужели он и вправду ходит во сне? Что же делать?
– Велард!!!
Мой крик напугал меня саму. И, что было еще страшнее, Леон наконец-то обратил на меня внимание. Тихо зарычал, с его губ сорвался клoк пены. Я сделала шаг назад, сердце ухнуло в пятки. Лекарь прожигал меня взглядом, полным ненависти, он был готов порвать меня, разорвать на миллион крохотных бестолковых дурочек.
– Леон, - строго, веско позвала лекаря, но тот не oбратил никакого внимания на слова. Он напрягся, пошевелил пальцами, словно примериваясь, когти прочертили в воздухе смертельную кривую. В следующий миг Леон взревел и бросился на меня.