— Ты всегда был гордым Марк, отказывался от моей финансовой помощи. В отличие от Адама.
— Да. Я и сегодня могу этим похвастаться. Сам добился. Исключительный ум — мой главный союзник!
До элитного высотного комплекса остаются ничтожные метры. У шлагбаума я распрощаюсь с Армином и, надеюсь, с ним больше никогда не увидеться. Брат громко смеется. Услышав хохот тут же оборачиваюсь на него и хмурюсь.
— Ум и кое-что поинтересней. Роскошная адвокатская фирма не с неба к тебе свалилась. Надо было с чего-то начинать…
Армин притормаживает у въезда на территорию. Я нервно стучу кулаком в подлокотник.
— Заткнись.
Несколько лет мое подсознание упорно вытесняло из памяти факт, о неких способах заработка. Я был студентом. Молодым и горячим, хотя и сейчас я молод и горяч троекратно! А конский ржач старшего брата считаю неуместным. И ничего постыдного в этом не вижу. Я помогал женщинам поднимать демографию страны, вообще-то. Сдавал материал в банк за приличную плату.
И мне удалось забыть об этом, но чертов Армин!
— Без обид Марк, — тушуется брат.
— Тихо. Замолчи.
Причина-следствие яркими вспышками рисует в голове картины прошлого. Клиника, которая забирала у меня материал, называлась по-другому, но адрес ее идентичен. Его указывала мне Анастасия, когда говорила о процедуре ЭКО.
Если на секунду представить, что в клинике всего лишь поменялась внутренняя структура и директор, а все образцы остались прежними? Возможна ли врачебная ошибка? Тогда фантастика станет былью, а слова Анастасии правдой.
Анастасия.
Утро следующего дня.
— Кто тааам? — нарочито приветливым голосом интересуюсь стоя у двери.
Подсматриваю в глазок. Вижу знакомую фигуру пожилой женщины с пушистыми, как одуван волосами. Милейшая особа, вот только навязчивая. Не то чтобы я отказывалась от гостей и была непочтительна, просто на часах половина девятого, а мне еще собираться на встречу с адвокатом.
— Соседка ваша, Алевтина Петровна, — также тоненько пищит в ответ, — испекла пирог для Стешеньки.
Женщина поднимает руки ближе к глазку и показывает мне блюдо, накрытое хлопковой салфеткой. Если сейчас пущу в квартиру соседку, точно опоздаю в кофейню к Марку.
Алевтина крайне болтлива, но я уважаю ее возраст и подозреваю, что назойливость старушки вызвана начинающейся деменцией. Надо попытаться вежливо спровадить Алевтину Петровну и перенести посиделки на другой день.
Со вздохом отпираю замок, чуть приоткрываю дверцу.
— Стеша пока не ест пирогов, — едва успеваю молвить, как соседка лихо отбегает в сторону.
В узкой щели между косяком мелькает тень. Кто-то наваливается на дверь и против моей воли распахивает створку полностью. От страха каменею.