От слов адвоката теряю дар речи. В пору бы возмутиться, мол, я не такая, но желания корчить из себя Христову невесту, нет абсолютно. Марк вновь говорил в полуофициальном ключе, однако его фразы звучат для меня гораздо интимнее, чем сотни пошлых словечек.
— Знаешь Марк, а мне ведь уже давно не шестнадцать лет. У меня есть дочь и сложный брак за плечами, но я до сих пор верю в любовь, — крепче сдавливаю его руку. — Я взрослая женщина, но все равно хочу валентинки, цветы без повода, амуров и прочего барахла…
Чем больше говорю, тем сильнее скачет мое сердце. Сейчас либо замолчать и действительно попрощаться, либо…
— … Хочу, чтобы кто-то сходил с ума и только по мне. Хочу узнать и чувства, и пот, и жар, и безумный хаос, обжигающий дотла…
Лютольф не двигается, внимая каждое слово. Никогда прежде не замечала, чтобы меня так слушали. И каждый звук, слетающий с моих губ, заставляет Марка дышать чаще, прерывистей. В его глазах расширяются зрачки. Руки становятся теплее.
Я вновь приоткрываю губы и собираюсь продолжить речь однако не успеваю. Мои признания действуют на Марка как искра на взрывчатку. А много ли нужно для такого вспыльчивого и богатого на страсть человека?
Марк наваливается на меня сверху, запрокидывает мои руки и пригвождает к дивану. Склоняется близко, утыкается носом в мой висок, искушено, тихо говорит, что я начинаю ощущать по телу частые и чертовски приятные волнения.
— Анастасия Евгеньевна открою тебе маленькую тайну, мужчина может бросить девушку с равным успехом после позволения на первом свидании или отказа на десятом. Суть отношений не в этом. Может, настало время сорвать привычные шаблоны?
И Марк говорит, говорит еще, да так сладко. Господи как красиво он умеет ставить под сомнение женский рассудок, убеждать, навязывать свою волю…
Я дезориентируюсь и не замечаю, как Лютольф расстегивает боковую молнию на моем платье. Стягивает до середины вместе с бретелями на белье, и лишь треск ткани заставляет меня очнуться.
Взвинчиваюсь, пытаюсь отползти назад, а Марк крепче придавливает меня к дивану. Я мокну от духоты и предвкушения, чувствую слияния запахов наших тел и ароматов парфюма.
— Это неправильно…
— Тише…
Адвокат одним махом срывает с себя рубашку. Не глядя бросает в сторону и вновь хочет избавить меня от платья. Нетерпеливо, жадно снимая и стягивая его к бедрам.
Я вижу пленительное тело Марка, накаченный пресс, грудь, сильные широкие плечи. У него чистая слегка загорелая кожа. Впервые дотрагиваюсь обнаженной руки Лютольфа, осторожно, словно передо мной не мужчина, а дикий зверь, пугающий своим могуществом. Платье снова расходится в треске.