Щурюсь, привыкая глазами. По обе стороны от меня располагаются шкафы с книгами. Зарубежная классика и отечественные произведения, современные авторы.
— Вау… «Желанная для Диктатора», а Марк знает толк в развлекательном чтиве…
Но в основном тут учебники юриспруденции.
Мое лицо озаряется улыбкой, когда я оборачиваюсь и вижу клетку из тонких серебристых прутиков.
— Алекс! Твоя Настюха пришла.
Ускоряясь, спешу подойти ближе, но невольно задерживаюсь у рабочего стола адвоката. Среди стопок документов и канцелярии я замечаю отдельный лист.
— Ах!.. Марк!.. Боже!.. Да!.. — до тика в глазу знакомым голосом кричит попугай.
— Тихо ты… — краснея, шикаю на птицу.
Теперь жалею, что вообще открывала рот. Алекс прыгает по жердочке и пуще орет, будто назло. Он пародирует меня, размахивает крыльями. Если попугай не замолчит, то обязательно разбудит хозяина дома.
Я начинаю волноваться, второпях беру найденный лист.
Бумага чиста, на ней только моя подпись. Стало быть, Марк еще не придумал, что прописать в контракте. Или не успел? Хорошо это или плохо? И что делать мне? Лист не копированный. Оригинальный.
Сейчас я могу выкрасть контракт, обезопасив себя и дочь от последствий.
Из-за внутренних колебаний трясутся руки.
Я не знаю, как поступит Лютольф, если анализ ДНК, отправленный в Лондон, подтвердится.
А попугай, злодей такой все кричит и кричит, сбивая с толка.
У меня снова нет времени на раздумья. Переминаюсь с ноги на ногу. Истерично дергаюсь и делаю так, чтобы Стефании было лучше.
Быстро разворачиваюсь и почти бегом вылетаю из кабинета. Ошарашенно верчусь по сторонам. Марк вроде все еще спит. У порога обуваюсь, накидываю пальто и забираю сумочку. Аккуратно выхожу из квартиры, не дожидаясь лифта, спускаюсь по лестнице.
Марк высоко взобрался и такси, вызванное на этаже Лютольфа, уже прибыло к моменту, когда я перешагнула последнюю ступеньку. Ворочу нос от консьержа, прошмыгиваю на улицу, усаживаюсь в желтое авто с шашечкой на крыше. Называю водителю свой адрес.
Город вместе с Лютольфом уже давно уснул, а дороги пустынны. Через минут двадцать таксист тормозит возле моего панельного дома. Не помня себя, выпрыгиваю из тачки, хлопаю створкой подъезда, миную пролеты и ковыряю ключом в скважине.
Едва оказываюсь на своей территории, как ноги подгибаются. Переводя дух, сползаю по стеночке.
А у нас тоже темно и тихо.
Нахожу в себе сил, чтобы раздеться. Крадусь и наблюдаю два милейших создания в детской. Стефания спит в колыбели. Вера, свернувшись калачиком, дремлет на диване. Перед подругой мне стыдно. Я задержалась и заставила Веру остаться в моей квартире на всю ночь.