– Смотри, Лаат! Смотри!
Он подтянул к себе несколько подушечек и поместил их под спину и попу Айель, поместился у той между ног и, глядя прямо в глаза Лаатаи, взял в руки это своё нечто и стал медленно водить им между складочек женщины.
–Тебе хорошо видно, моя Лаат? – спросил он, легонько вводя бархатную головку куда-то между ног Айель. – Не видно? А так? – и он пригнул ногу наложницы, прикрывающую обзор. – Смотри, моя Лаат! Смотри!
Затем он обхватил бёдра женщины руками и то немного вводил свой страшный орган в её тело, то выводил его. Айель умоляюще хныкала, пока мужчина одним из рывков не вошёл в неё полностью, тогда она счастливо вскрикнула и протянула руки, чтобы прижать его к себе.
– Не закрывай моей Лаат обзор! – рыкнул он, ускоряя темп.
Повелитель всё вбивался и вбивался в кричащую от наслаждения женщину, после того, как она закричала особенно протяжно, он перевернул её попой вверх, несколько раз провёл своим пугающим отростком вверх и вниз, как бы примеряясь, куда же войти, причём Айель с готовностью широко раздвинула упругие полушария руками, но он ухмыльнулся, вошёл в нижнюю дырочку и продолжил. Лаатая смотрела, с какой силой руки мужчины впились в белые ягодицы, как он мощными рывками притягивает к себе податливое женское тело. Она заметила, что Санах прикрыл глаза, всё чаще его рыки присоединялись к непрекращающимся воплям Айель.
Девушку стало слегка подташнивать. Она сама не могла понять отчего. От неприятия увиденного или от странного томления, полыхавшего внизу живота. Бедная маленькая диссини ещё плотнее прижала к себе подушечку и уткнула в неё лицо, крепко зажмурив глаза.
Лаатая слышала их общий победный крик и сгорала от стыда. Никогда, никогда, никогда она не допустит, чтобы с ней вытворяли такое! Это… гадко, мерзко. Такое может позволить себе только такой глубоко падший человек, как Райтен! Слёзы бессилия были готовы сорваться с её ресниц.
– Моя Лаат, ты плачешь? – спросил Повелитель, обхватывая её лицо ладонями и легонько целуя в кончик носа.
Теми самыми ладонями и губами, которыми он дотрагивался до срамных мест Айель.
Лаатаю постепенно охватывала истерика, неконтролируемые всхлипы вырывались из её горла. Её воспитание не позволяло участвовать в таких ужасных деяниях, а тело… тело до сих пор горело и просило дотоле неизведанного.
Мужчина звонко шлёпнул Айель по голому заду и со словами: "Подумай, Айель, дорог ли тебе твой язычок", отправил нагую женщину за дверь.
– Лаат, ты ревнуешь? – спросил он.
– Нет, мой Повелитель, – собравшись с духом, ответила Лаатая. – Я… не могу понять, зачем нужно это делать? Ну, то, что вы делали с этой женщиной, – отчаянно краснея, проговорила Лаатая.