– Я ещё молод. Брат не допускает меня до наших жён, Лаат.
– Никто ничего не говорит. Это какой-то заговор! Скажи, Энаиф, как становятся лёккэрами? Это навсегда?
– Почему ты спрашиваешь, диссини? – насторожился юноша.
– Я… помню мужчину рядом с собой той ночью, – осторожно начала Лаатая, и присела на скамеечку у небольшого озерца с парой лебедей, – но не могу вспомнить, кто он. Кое-что не сходится в моих догадках. Расскажи мне о лёккэрах, пожалуйста!
– Когда у Повелителя Санахо появляется второй сын, детей несут к рубину судьбы, – нехотя начал Энаиф, останавливаясь рядом. – Там мальчики одновременно дотрагиваются до камня, который и определяет, кто же из них сильнее и передаёт ему силу того, кто оказался слабее. И так происходит с каждым последующим младенцем мужского пола.
– Получается, у более младших нет шансов?!
– Камень не ошибается, – произнёс заученную фразу Энаиф.
– И никто не пытался изменить такой порядок?!
– Не так уж и давно одна из наложниц нашего деда заслужила наказание, но смогла сбежать от него, будучи беременной. Родные укрыли её далеко в горах, где она и разрешилась от бремени. Поговаривают, этот наш дядюшка до сих пор жив, даже искал помощи на стороне в попытке предъявить права на престол Санахо, но, будучи достаточно гневным и неуравновешенным, не нашёл нигде поддержки.
– А какой жизни хотел бы ты, Энаиф? – спросила его Лаатая.
– Я не знаю другой жизни, – резко ответил юноша, отворачиваясь. А потом, услышав как бурчит её голодный желудок, добавил: – Пойдём, тебе давно пора обедать.
– Ты же понимаешь, что решается вопрос моей жизни или смерти, – тихо произнесла девушка, затем поднялась и молча проследовала за ним весь остаток пути до своей комнаты, куда Энаиф сопроводил её, а затем велел принести обед, проверил исполнение приказа и только потом ушёл.
Остаток дня Лаатая провела в своей комнате. В любой момент мог вернуться Повелитель и потребовать её к себе. У неё, конечно, было ещё пара дней в запасе, но после уже отговорки не сработают. Что же делать? Стоит ли ему верить? Или Наифат говорит правду, и её ожидает незавидная участь жертвы на алтаре рубина судьбы? Она должна вспомнить, кто же он, тот мужчина из её единственной жаркой ночи. Почему-то верилось, что он говорил правду и никогда не предаст её. Предаваясь таким размышлениям, бедняжка незаметно заснула. Что бы вновь встретиться с ним.
Умелые руки нежно гладили спину и опускались ниже, губы настойчиво терзали ставшую такой чувствительной грудь, пальцы проникли к влажным складочкам, несколько раз скользнули вверх и вниз, покружили вокруг напрягшегося в ожидании бугорка, а потом… потом её накрыло сильное мужское тело, и мир перестал существовать. И та Лаатая во сне бесстыдно кричала и требовала ещё, пока не проснулась опустошённая и обессиленная, до сих пор улавливая отголоски бушующей недавно бури внизу живота. Тело болезненно ныло и требовало настоящей, а не приснившейся ласки. И теперь диссини знала точно, это был Каридис. Его губы целовали её губы, его руки ласкали её тело, его подживший шрам на рёбрах ощущала она под своими жадными ладонями. Это он так неистово ласкал её и опять шептал слова любви и страсти.