Обезьянка недоуменно пожала плечами.
– Вот и я не знаю! А Тианей точно знает, только не сознаётся, говорит, что и я всё узнаю со временем, а пока мал ещё. А я, как узнаю, сразу расскажу тебе. С тобой мне легко говорить обо всём, хоть ты и не можешь отвечать, и вообще девочка! Братья Риенхад и Тианей считают меня маленьким, дети придворных, которых мама заставляет называть друзьями, видят во мне только младшего принца, вот и получается, что по душам поговорить не с кем. Выходит, что ты мой первый настоящий друг. Хочешь быть моим другом?
Одения, немного подумав, кивнула.
– Ваше высочество, через час подадут ужин, – обратился к нему вошедший гувернёр. – Вам необходимо привести себя в порядок.
– Дени, от этого ужина я не смогу отвертеться, и тебя взять на него не смогу, ты подождёшь меня в наших комнатах, хорошо? – обратился Алесандр к подружке, спешно раздеваясь и забегая в ванную комнату в одних нижних кальсонах.
Там он быстро смыл с себя дорожную пыль и вышел, завернувшись в полотенце. Перед тем, как он его скинул, обезьянка успела отвернуться к горящему камину. А Алесандр позволил гувернёру одеть себя и, попросив Одению не скучать, велел тому принести ей ужин. Через некоторое время чопорный ливрейный лакей принёс поднос с ужином для неё. Стараясь не показывать своего удивления, он сервировал невысокий столик, постоял немного, видимо ожидая, что дикая обезьяна накинется на разложенные вкусности, но она только укоризненно глядела на него, отчего слуга стушевался и поспешно вышел.
А Одения подошла к столу и уселась.
– Малыш, я вижу тебя, выходи! – позвала она. – Выходи, не бойся меня. Твой собрат Карька помог спасти мне жизнь, и я считаю себя в долгу перед вашим народцем.
– Какой я тебе малыш, – солидно ответил пушистый небольшой человечек, выбираясь из-за камина, – мне уже седьмой десяток.
– Я же не знаю твоего имени, вот и назвала тебя так. Ты же ещё меньше меня!
– Меньше, это да. Только нам, домовым, незачем большими-то расти, чай, не с чудовищами бьёмся, а по дому порядок блюдём. А имени своего я тебе не скажу, власть над нами получает тот, кто имя узнаёт, вот.
– Ой, а как же я тебя за стол звать буду? – расстроилась Одения.
– Как, как. Тут подумать надоть! Ой! А как ты вообще меня видишь и разговариваешь со мной?!
– Я не знаю, – растерялась девочка. – Я могу разговаривать только с тобой. Может, потому что я не настоящая обезьянка, а может из-за зелий, которыми меня лечила добрая женщина на постоялом дворе. Я её плохо помню, её и домового, который её позвал. Помню, она его Карькой называла, а мне давала горькие зелья, от которых мне стало легче. А давай, я сама придумаю тебе имя и буду так зазывать тебя к столу.