***
– Проплакала всю ночь? – спросила утром Лютня Рису после того, как та выпила своё зелье и превратилась в девушку.
Рисалетта лишь молча обречённо опустила ниже опухшее лицо и выскользнула на утренний морозец. Что здесь ответишь, крушение надежд всегда болезненнее их полного отсутствия. Сделав свои дела во дворе, она долго стояла около заледеневшего колодца, не желая заходить в дом и слушать слова утешения и сочувствия.
– Ри-иса! – послышалось из-за забора. Там стоял местный деревенский дурачок Тротька, детинушка лет тридцати, и счастливо улыбался ей.
– Здравствуй, Тротий, – поприветствовала она его.
– Риса краси-ивая, – продолжил он.
– Риса чужая, Тротий! – строго сказала она.
– Жа-алко, – протянул он, – я бы женился!
Рисалетта зябко поёжилась и зашла в дом. Ольхушка заканчивала накрывать завтрак, а Лютня что-то деловито раскладывала по пакетикам.
– Что так долго? – спросила она.
– Тротий звал меня замуж, – обыденно ответила девушка.
– Замуж, говоришь? – заинтересовалась хранительница. – Надо велеть его матери, чтобы регулярно давала ему успокаивающие капли, а то он хоть и дурачок, а всё одно мужик. А с тобой опять пойдём к бриллианту.
– Зачем к нему ходить, тётя. Всё равно ничего не получилось, – безнадёжно ответила Рисалетта.
– Что не получилось? Сила бриллианта в тебе не воспылала?! Королевское величие не проснулось?! Какой эффект ты ждала от этого посещения?! – Хранительница говорила так, что хотелось упасть ниц и бездумно соглашаться с каждым её словом.
Но принцесса упорно глянула ей в глаза и произнесла:
– Я не стала человеком, Лютня.
– Ещё раз услышу эти слова, – недовольно произнесла женщина, – и насильно соединю твои руки с камнем судьбы и заставлю повторять: "Я человек!" до тех пор, пока он не ответит тебе: "Да, ты человек"!
– Лютня, а он сможет ответить? – не могла не поинтересоваться Рисалетта.
– Не знаю, – буркнула та, – со мной камни ещё ни разу не разговаривали! Давай спокойно позавтракаем, не будем обижать невниманием нашу домовушку.
И правда, Ольха, насупившись, обиженно поглядывала на них, ожидая приглашения за стол. Все трое дружно заняли места за столом и с удовольствием отдали должное и наваристой молочной каше, и ажурным золотистым блинчикам, и пышному омлету. Потом, попивая сладкий травяной отвар, Рисалетта решилась спросить свою прапратётку:
– Лютня, скажи мне, как это у тебя получается, с людьми – соседями, больными ли пациентами, с домовыми ты добрая деревенская знахарка. А иногда, вот, как недавно со мной, ты такая… мне тяжело было тебе сопротивляться!