Максим сминает мою грудь рукой, покрывает шею, губы тысячами быстрых поцелуев, жадно, страстно. Я отвечаю тем же. Нет, это не нежный эротический секс. Это какая-то животная страсть, не контролируемая, не поддающаяся никаким объяснениям. Будто бы весь мир замирает, когда мы друг друга касаемся.
Жадно исследуем тела друг друга руками, губами. В комнате висит напряжение. Тишина, разрезается нашими глухими стонами. Темнота стала нашим сообщником. Боже, мои трусики полетели на пол, твердая плоть Макса тут же врезается между ног, вызывая тягучий горячий спазм наслаждения, не могу удержаться от вскрика:
— Да! Боже! Да!
— Громче, малышка. Скажи, как сильно хочешь. Громче.
— Хочу, хочу…!
Макс входит до предела, дыхание прерывается. Окружающего мира как будто бы больше не существует, есть только я и он, и неутолимый голод друг друга.
Щелчок, и дверь неожиданно открывается.
Блядь, зайти может только один человек! Саша. Мы замираем и полной тишине я слышу ее голос:
— Аня, Господи, Аня!!!
Аня
— Аня, Господи, Аня!!!
Слышу я Сашкин голос, покрываясь холодным потом от испуга.
Что происходит? Я открываю глаза.
Сон? Это был сон! Господи, спасибо!!!! Это просто сон!
— Аня! Ну вставай же уже! Блин, что тебе снилось? Я пытаюсь разбудить тебя уже пять минут! Ты так стонала, что я думала тебе снится кошмар! Сильно испугалась? Это был всего лишь сон, Анют, приходи в себя, у тебя глаза по пять рублей!
— Да уж, сильно — не то слово…
Отвечаю я, пытаясь успокоить рвущееся из груди сердце.
— Что тебе снилось? Меня в детстве тоже часто мучили кошмары. Психолог говорил, что во снах к нам приходит наше подсознание. Все, чего мы на самом деле боимся. Ну или хотим, например.
Щеки заливает румянец. Боже, если бы Саша знала, что мое подсознание сегодня подсунуло мне в сне, она вряд ли обсуждала бы со мной сейчас своего психолога.
— Ничего особенного, я даже не запомнила…
Натянув одеяло по самые уши, плетусь в душ. Все, Ань, приходи в себя, это уже выходит за все рамки! Отпуск заканчивается уже через пять дней, а ты, кажется, потратила все нервные клетки на этом отдыхе. Черт, надо же так вляпаться! Он отец твоей подруги, и вовсе тебе не ровня!
Богатый, успешный, таких девочек, как ты у него наверняка толпы! ты, наивная провинциалка, неужели и вправду думаешь, что, то, что произошло между нами, для него хоть что-нибудь значит?
И потом, а как же Кирилл? Знал бы он, чем я тут занимаюсь — и не взглянул бы больше в мою сторону, думала я, стоя под струями ледяного утреннего душа.