Знаю, глупо.
Чувствую себя школьником.
На улице уже темно, почти одиннадцать. Натягиваю воротник пальто повыше и захожу в подъезд.
Давлю на звонок, заодно буравя дверь взглядом. Сейчас она откроет и пошлет меня? Скажет, извините, это было ошибкой, и что тогда? Да что за хрень со мной твориться? Никогда не был таким не уверенным в себе.
Замок щелкнул, и я наконец-то убрал палец со звонка, перестав его изводить.
— Максим…?
Аня удивленно разглядывает меня, вопросительно вскинув брови.
— Аня, привет, я знаю, что Саши нет. Я войду? — Скорее утверждаю, чем спрашиваю. И не дожидаясь ответа, похожу внутрь квартиры, отодвигая опешившую девушку плечом. Быстро оглядываюсь. Нормальная квартира. И что Марина говорила, что они живут в халупе? Вижу кухню и быстро сняв обувь, прохожу туда. Аня тихо идет за мной.
— Чаю нальешь?
Девушка растерянно стоит посреди кухни. Вздрагивает от моего вопроса и тихо бросив «Да конечно» ставит чайник. Руки у нее дрожат. Она что, бояться меня? Этого еще не хватало. «Бешеный папашка подруги преследует бедную девочку» вторит моему здравому смыслу писклявый голос в голове.
— Ань, послушай, я вообще-то поговорить приехал. — Начинаю я, когда она ставит передо мной чашку с горячим крепким чаем.
— Да, давай поговорим. — Взгляд смущенный, но заинтересованный. Кажется, она в легком шоке от моего визита. И в легком это еще ЛЕГКО сказано.
— То, что между нами было. В общем-то…
Я не успеваю закончить, как Аня меня перебивает:
— Максим, не нужно. Не стоит мне все по полочкам раскладывать. Я все прекрасно понимаю, не маленькая ведь уже… Это просто секс, ничего больше. Я понимаю. И Марине я ничего не скажу. Я не знаю, в курсе ли ты, но я работаю у нее…
Да твою же мать. Ты меня так «вежливо» отшиваешь что ли?
— В общем-то я хотел сказать другое. И мне слегка все равно скажешь ли ты что-нибудь Марине.
— Но как же… Она же твоя жена…
— Бывшая, Аня. Бывшая жена. Мы давно уже не вместе. Когда она вернулась мы пытались возродить наши отношения, но все быстро сошло на нет.
— Ох…, но ведь Марина Витальевна говорила…
Аня замолчала, будто бы размышляя рассказывать мне что-то или нет.
— Что говорила?
— Нет, неважно. И все же, ты отец моей подруги, и это все … неправильно. Я все понимаю.
— Да. Я тоже. Все понимаю.
Я сидел на этой крохотной кухне и смотрел не прямо в глаза.
Она только что дала мне от ворот поворот, а я не мог найти в себе силы встать и уйти. И забыть это все, как сон.
Самый приятный сон в моей жизни.
Я, зная, сколько у нее мужиков, все равно отчаянно хотел прикоснуться к ней, дотронуться до этой нежной кожи. Поцеловать пухлые сладкие губы. Убрать выпавший локон за ушко, снова увидеть ее улыбку, такую чистую, искреннюю, как тогда, когда мы гуляли.