Я прижимаюсь к прохладной стене и, пытаясь привести в порядок мысли, дрожу всем телом. Я едва не сделала это! Когда Артур попросил помассировать ему плечи, думала – какой пустяк! Но Волков снял свою рубашку, и я увидела его потрясающее накачанное тело. Какой торс! Аполлон удавится от зависти. Не удержалась и погладила кубики на его животе? Сумасшедшая! Стояла и ждала поцелуя? Точно свихнулась!
Оттолкнувшись от спасительной стены, покачиваясь, бреду к кулеру. Мимо проходят девушки из бухгалтерии. Я улыбаюсь, а они посматривают странно и перешёптываются. Ну точно, я же сегодня в новой красивой одежде. И даже если лицо всё ещё в гриме, фигурка у меня точёная. Есть чему позавидовать. Но немного обидно, ведь раньше мы мило общались, девчата доверяли мне свои секреты. И это было полезно для дела. Впрочем, теперь, когда Волков позволил мне выступить на совещании, да ещё и ничего не возразил на просьбу дать доступ в аккаунт руководителя, это уже не нужно. Скоро всё закончится, так что пусть сплетничают сколько влезет.
Я выпиваю залпом подряд два стакана и набираю третий. Кажется, что я только что вышла из пустыни, так сухо внутри. И так жарко! Об одной мысли о совершенном торсе Волкова учащается дыхание и опаляет щёки.
– Галицина?
При звуке голоса старшего сотрудника Ложкина морщусь и не оборачиваюсь. Терпеть не могу этого смазливого хлыща! Те девчата, что окатили меня странными взглядами, ещё недавно жаловались на то, что этот гад предложил скоротать вечерок у него. Втроём. А когда девушки отказались, громко рассмеялся, что зря они волнуются – обе будут удовлетворены. Мол, даже может показать видео, где под ним счастлива одна из них. Ложкин тут же стал героем дня, а на девушек смотрели косо. А ведь это они жертвы, но мужчине ставят в заслугу то, за что женщину линчуют.
Вздыхаю и выпиваю третий стакан. Ложкин щёлкает меня по уху:
– Оглохла, Галицына?
Я зло бросаю стаканчик и урну и разворачиваюсь на каблуках.
– Что тебе, Ложкин? Пилот не включается или не знаешь, как приказ положить в папочку «На подпись»?
Он окидывает меня плотоядным взглядом и облизывается.
– Да это на самом деле ты, Галицына! Зачем ты цепляла на себя картофельный мешок? У тебя же… Офигенная грудь! А попочка как орешек…
– Зубы не жаль? – хищно скалюсь я. Как же хочется выбить парочку из его белоснежной улыбки ближайшим стулом. – Обломаешь об орешек-то!