Повелитель встретил ее у двери. Настраиваясь на мужчину Эллина ощущала его нетерпение, но ее радовало отсутствие гнева и раздражения. Первым делом он взял ее руку и осмотрел острые кончики кристаллов:
— Красиво, — низким тягучим голосом сказал он и кончиком пальца добавил еще одну линию.
Девушка ощутила болезненную пульсацию в запястье, но камни не появились.
— Тебя учили танцевать? Петь? — поинтересовался повелитель, возвращаясь в свое кресло.
— Да господин. Меня учили исполнять храмовые гимны и танцы весны.
— Покажи мне свой любимый танец! — приказал повелитель.
— Нужна музыка, — заикнулась было девушка, но мужчина отмахнулся:
— Напой сама!
Послушно подняв руки вверх, Эллина хлопнула в ладоши, задавая темп и запела гимн начала весны.
— Теплого солнца лучи
Землю согрели.
Вновь зажурчали ручьи,
Зазвенели капели…
Следуя мелодии, она закружилась на месте, распахнув руки, позволяя одеянию красиво облечь ее фигуру. Потом начала двигаться плавно как вода, отбивая ритм ногами. Господин молча смотрел на нее, пока она не опустилась на пол, завершая танец. Тогда он жестом подозвал к себе:
— Ты хорошо танцуешь и поешь, но женщина приходит к мужчине не за этим.
Одним движением он притянул девушку ближе и начал гладить и сжимать сквозь тонкую ткань одеяния. Молча закусив губы Эллина стояла точно статуя под сминающими полотно и ее плоть пальцами. Как- то раз ей удалось увидеть, как отец точно так же тискал свою любовницу. Женщина смеялась, закидывала руки на шею «белого господина» и казалась очень счастливой. Эллина же ощущала лишь стеснение и жгучий стыд — ее приравняли к темнокожим любовницам! Мать прокляла бы ее, если бы узнала!
Между тем повелителю наскучило просто тискать свою игрушку. Развернув девушку спиной господин усадил ее на колени, позволив ощутив свое желание, а затем поразил девушку до ступора, задрав ее подол. Безликий, появившийся по щелчку пальцев повелителя, взял холодными ладонями одну ногу Эллины и, уложил на подлокотник хозяйского кресла. Резная деревянная фигурка не позволила колену соскользнуть. Затем слуга так же равнодушно уложил вторую ногу, оставляя девушку раскрытой и беззащитной.
— Тебе нравится, Эллина? — промурлыкал господин на ухо своей игрушке. — Взгляни на себя. Ты открыта и доступна. Ни один мужчина не сможет оторвать от тебя глаз.
Руки в бархатных перчатках скользнули по напряженным бедрам, упругая плоть болезненно толкнулась в спину. Повелитель обвел открывшееся ему сокровище, точно ценитель жемчуга устричную раковину:
— Я люблю украшать свои игрушки драгоценностями, но ты так прекрасна, что не нуждаешься в украшениях. Хотя кое-что для тебя у меня найдется.