— Это сколь же она берёт за ночь интересно? Доспех воронёной кожи, меч чёрной стали, да ещё и раптор настоящий! Хек! Больших пальцев двадцать будет, золотых!
— Чё молчишь, курва? Страшно? Думаешь в воя оделась, и сразу сила за тобой стала?
— Баба с мечом! Тьфу! — сплюнул под ноги Велеса один из раздражающих задир. — А не боишься кровью ответить за право носить клинок? А?
— А ты… боишься? — прошипела я, едва сдерживая гнев, — Встань со мной в круг если за слова свои отвечаешь!
— Ты глянь на неё, ещё и ерепенится! — гаркнул другой дружок того гада что только что плевал мне под ноги.
— Что вылупился? Боишься бабе продуть, так ты так и скажи! — попыталась добить я оппонента.
— А ну пасть свою захлопни! — рявкнул он на меня. Одетый в кольчугу, в шлем-горшок с защитой переносицы, да в наручах с заклёпками. Ноги и зад были одеты в обычные плотные штаны, с кожаными обмотками на ступнях. Вроде турецких. За спиной длинный лук, на бедре узкий кинжал, к седлу приторочены ножны с мечом с одной стороны, и средних размеров топор с другой. Круглый щит на спине поверх лука. Сильно впечатления не производил, однако число шрамов и вид повидавшего жизнь бойца давал понять, что воин он добрый.
— Твоё счастье, бабёнка, что мы на торжище, а то бы я тебя давно разложил прямо тут, на земле! Сам твой вид оскорбляет всех добрых воинов, ибо удел баб тех воинов выносить и родить…! Оглядывайся почаще, блудница малолетняя — тебе придётся ответить за это оскорбление благородного ремесла.
Пятёрка начала отъезжать от меня, разворачивая весьма крупных коней. Не рапторов, нет. Но по ним было видно, что кровь в этих зверях добрая. Однако я не питала иллюзий на счёт этих неадекватов. Меня не оставят в покое — лишь попытаются подловить в другом месте, за пределами безопасной зоны. Ссориться из-за меня с лордами никто не рискнёт, ведь за попрание их слова и власти нарушители наверняка ответят жизнью. Когда пятёрка воинов повернулась ко мне спиной я бросила новую шпильку.
— Трусливая тварь, — нельзя было их отпускать — это урон уже моей чести! Да и не оставят они меня в покое, обязательно где-нибудь подловят, — Ты не достоин выйти в круг! Я выслежу тебя и прирежу ночью, пока ты спишь…
Быть убитым будучи спящим — одна из самых позорных смертей для местных. Так что неудивительно, что его проняло.
— В круг, сучка! Сейчас! — резко развернув запротестовавшего такому обращению с уздечкой жеребца, — Бьёмся на смерть! Я убью тебя, разделаю на куски и скормлю твоему же раптору!
Тотчас, стоило объявлению прозвучать, рядом появился десяток всадников в шинных доспехах. Разогнав своим видом большую часть зевак и простого люда, оставшегося поглазеть на ссору, они окружили нас со всех сторон, держа руки на эфесах мечей.