— Бардак, — согласился Годарев, — до сих пор радуюсь, что нам там зимовать не пришлось.
— А если там бардак — так чего ж мы здесь стоим? Может, если бы туда пришли — так хоть обустроили бы лагерь для всех, помогли бы…
— По работе соскучился, Жора? — ехидно спросил подошедший Ефим.
Я усмехнулся.
— Ну не то, что бы прям совсем соскучился. Но как-то не очень понятна логика главнокомандующего.
Ефим развел руками.
— Чего ж непонятно? Все очень даже разумно. Бардак, Жора — он, знаешь ли, заразен. И если мы туда придем — мы не то что их от бардака исцелить не сможем, а очень даже сами в том бардаке утонем. Так-то вроде кто-то из генералов хотел нас в Ригу отправить? Ну, в прошлом письме тебе что-то такое писали, помнишь?
— Угу.
— Ну вот. А генерал Лопухин грудью встал. Мол, у нас сейчас всего три полка боеспособных есть, случись что — будет кому воевать. А так вообще никого, все будут в грязи и в простудах.
— Не совсем так, Ефим — вмешался в разговор ундер-офицер Фомин.
— А как, по-твоему?
— Мы зачем форпосты выставили, как думаешь?
Ефим пожал плечами.
— Ясно зачем. Для порядку.
Фомин кивнул и указал на меня пальцем:
— И чтобы шпионов не пропустить.
Все замолчали и с любопытством уставились на Фомина.
— Ну не томи уже, Александр Степанович! Поясни для совсем дремучих! — прервал затянувшуюся паузу капрал Смирнов.
Фомин довольно улыбнулся и помахал в воздухе шампуром:
— Поясню, чего ж не пояснить. Вот смотри. В штабе армии сейчас запросто крутится штатская девица, болтает обо всем с генералами и о том пишет своему знакомцу за тридевять земель. Ровно так же по всей Риге ходят жены и домашние офицеров, прислуга и друзья, а из-за дождей все они изнывают от скуки и вовсю сплетничают. Так?
— Ну, — неуверенно ответил кто-то — и что?
— А то, что все прусские шпионы, которых Жора не успел поймать — совершенно уверены в том, что рижская часть армии не может не то что воевать, но даже и в поход выступить. А другой армии будто и нету. А, значит, ихний, прусский генерал, сейчас запросто может ударить малыми силами, совершенно не опасаясь быть разбитым.
— Куда ударить-то?
Хм… интересная мысль. Что-то такое в письме мелькало…
— Ковно.
Все повернулись ко мне.
— Мария Абрамовна писала, что штаб опасается удара прусского генерала Левальда на Ковно. По первой траве ожидали выступление его конницы.
Фомин снова указал на меня пальцем.
— Вот так. Этот ихний… Как ты его назвал? Левадий? В общем, если вдруг он придет на Ковно и выставит заслон на север, от Риги — то с востока тут же придут три наших полка, а из Динабурга выступит генерал Румянцев со своими гренадерами и кавалерией. Генералы — они, знаешь ли, ничего просто так не делают. Это вам, братцы, не абы что. Это стратегия!