— Bah! Was für Leute besuchen uns!
Понятия не имею что он сказал. И кто это там? Делаю шаг вперед, чтобы увидеть дорогу.
Всадник на серой в яблоках лошади. Бурый кафтан, камзол с подбоем, все как описывали Ефим с Архипом. А на ногах — берцы. Понятно, что глаз цепляется. Не самая обычная обувь для конного.
— To naprawdę byłeś ty! Wiedziałem! — воскликнул всадник, развернул коня в сторону дороги и помчался прочь.
А говорил он на польском. Что-то вроде «я так и знал что это ты» или как-то так.
— Stój, gnoju, nie uciekasz! — крикнул ему вслед человек в черном.
О, и этот переключился на польский. Ругается. Блин, тут, похоже, все полиглоты, один я, калека, языков не знаю.
Господин Альбрехт — или как его там — размахивая руками заорал по-немецки на слуг Чижевского, потом с силой оттолкнул одного из них и сам принялся седлать своего вороного скакуна.
Слуги бросились было ему на помощь, но подпорутчик Чижвский жестом их остановил.
— Что-то случилось, господин Альбрехт?
Ух ты! А молодой офицерик, оказывается, умеет издеваться!
— Scheise! — выругался саксонец, затягивая подпруги.
Так. А я-то чего стою?
Шляхтич ускакал по дороге направо, в сторону Бауски. Саксонец, судя по всему, бросится его догонять. А настигнет он его… В полуверсте отсюда есть место, где большак пересекает небольшой ручей. И вот буквально вчера обоз Белозерского полка, шедший на Бауску, размесил там дорогу в полную слякоть. Верхами не проехать, придется спешиваться и почти сто метров вести коня через грязь в поводу. Если наши инженеры сегодня не ходили туда чинить дорогу — то именно там саксонец настигнет шляхтича.
А если пойти не по дороге, а вдоль берега реки по маршруту моей утренней пробежки — то можно срезать сотню метров. Есть шанс успеть к их разборкам.
Только надо все делать быстро.
Срываюсь с места и лечу к своему капральству.
— Степан! Поднимай шестак! Бегом марш!
* * *
Я бежал через зеленеющие молодым листом заросли, сшибая тонкие ветки, и ругался.
Вот почему все так невовремя, а? Степан выбежал вместе со мной, но существенно отстал. Сил не осталось, сказалась недавно закончившаяся тренировка. Сашка и остальные из шестака мало того что тоже выдохшиеся, так они еще и одеться не успели. Отдыхали в одном исподнем, блин горелый. На солнышке нежились. Второй шестак дюжины только-только обедать сел, их вообще сдернуть с места — задача на четверть часа. Поднимать дюжину шлиссельбургских сироток тоже было некогда, они сейчас нагло дрыхнут после обеда. Кричать Ефиму, чтобы своих с вала снял да за мной послал? Об этом я не подумал. Решил, что обойдусь своими силами. А эти самые свои силы — копуши, елки-палки.