В последний день мая в Либаву прибыл на корабле генерал Фермор и сразу же пожелал устроить смотр.
Первого июня к обеду войска выстроились на большом лугу перед въездом в Грубин. Кексгольмский, Вологодский и Пермский полки в полном составе, казаки и то, что у нас в лагере ехидно называли тряпичной ярмаркой: знаменосцы остальных полков корпуса. По десять-пятнадцать человек от полка занимали место на поляне, отведенное под их полк. Знамена развернуты, кто-то из обер-офицеров присутствует. То есть формально полк прибыл. А фактически…
Генерал Фермор со свитой притормозили коней у белого знамени первой роты нашего полка и посмотрели вдоль строя.
— Сombien d’entre eux? — обратился Фермор на французском к гарцующему рядом генералу фон Мантейфелю.
— Че говорят? — шепотом спросил меня Ефим.
— Спрашивает, сколько всего нас тут.
Восемь тысяч пехотинцев, пушкарей и казаков. Три с небольшим сотни офицеров. Вот и все войска, что прибыли в Либаву к назначенному времени сбора. Из двадцати семи тысяч, приданных корпусу на бумаге.
— Нет, это решительно невозможно, друг мой! — в сердцах бросил Фермор — Такими силами я не рискну начинать осаду крепости. Так и отпишу его превосходительству.
Фермор пришпорил коня и ускакал к Либаве, даже не закончив официальную церемонию смотра. Стандартное «Благодарю за службу» полкам кричал уже генерал фон Мантейфель. И то — только нашим трем. К сбившимся в кучку знаменосцам отсутствующих полков никто из генеральской кавалькады даже не подъехал.
А через три дня, третьего июня — новый смотр. Точнее, даже не смотр, а парад. Нашему полку в торжественной обстановке, под бой барабанов и звуки фанфар выдали награду. За образцовую дисциплину и порядок, за блестящую выучку солдат и отличную работу полковых служб Кексгольмскому пехотному полку пожаловано новое полковое знамя.
Вместо желтого с красными фламмами у нас теперь флаг розового цвета, с маленькими белыми фламмами по углам и большим черным двуглавым орлом в середине.
Наверное, это круто. Вон какие у всех счастливые лица, и у солдат, и у офицеров, и даже у самого полковника Лебеля. Не, ну так-то желтое знамя мне тоже не шибко глаз радовало. Но розовое? Неужели и в этом времени есть девочки-дизайнеры? Но ничего, людям вроде нравится. А нам, первой роте, так и вовсе без разницы, у нас знамя всегда белого цвета.
А вечером через полковое казначейство по всем артелям разошлась денежная премия от генерала Фермора и угощение от полковника Лебеля. В лагере нашего полка — большое празднование, на зависть всем остальным. Ибо нефиг опаздывать. Ну и, опять же, наш полк, как награжденный, был освобожден от работ в порту, где сейчас корабли выгружали прибывшую из Санкт-Петербурга осадную артиллерию. А работы там… вернувшиеся из Либавы солдаты десятой роты в общих словах описали процедуру выгрузки тяжелых орудий. В общем, хорошо что не мы ее будем делать. Осадная артиллерия — это вам не легкие полковушки. Это… в общем, откосить от такой работы — дополнительный повод для радости.