— Нелидов? — встрепенулся архимандрит. — Из Шлиссельбурга?
— Точно так, ваше преподобие — недоуменно потянул я.
На лице архимандрита проявилось облегчение, будто разгадал какую-то загадку и принял наконец-то решение.
— Ну, тогда все понятно. А то как-то письмо этого твоего немца — он кивнул на письмо Стродса — не складывались со словами еще одного, тоже немца. Набился тут поутру ко мне на прием один…. Все что-то темнил, юлил… Лучше бы сразу так и сказал. Из Отрепьевых, мол, по протекции Черкасских в дивизии Лопухина. И сразу понятно, при чем тут дочка Петра Матвеевича и его сводный брат. Ты-то сам, солдат, православной веры будешь?
Ага. Когда-то Ефим меня учил, как правильно отвечать на этот вопрос. Я перекрестился и забормотал речитативом:
— Верую во единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым. И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия…
Архимандрит перекрестился вместе со мной, дождался, пока я дочитаю Символ Веры и с одобрительной улыбкой сказал:
— Хочу дать тебе совет, как человек поживший человеку молодому, — он встал из-за стола, подошел поближе и положил руку мне на плечо. Хм, а ведь он еще совсем не старый. Лет сорок, сорок пять, вряд ли больше. А в глазах у него — стужа и февраль. Завораживает так, что где-то в позвоночнике холод… ой, а что он мне говорит-то?
— Держись, отрок, подальше от людей веры латинской. Военное дело они, быть может, знают туго. Но вот к человеческим делам относятся без души. А без веры истинной, от сердца идущей, благого дела не сотворить.
А, понятно. Обычная высокая мудрость, от которой надо трепетать. Ну ладно, трепещу, чего уж тут.
Архимандрит вернулся к столу, прихлопнул раскрытой ладонью письмо Стродса и закончил:
— Писарь подготовит бумаги и сопроводительное письмо на то, что твой начальный человек просит. Все не дам, пусть не обессудит, но и не обижу. На словах передай — приезжал человек от Черкасских, тоже хлопотал. Перекличной и ранжирный список на передаваемых тебе гарнизонных забияк подготовят через час. До заката вы должны покинуть стены нашей скромной обители. У нас нынче ночью — архимандрит кивнул в сторону окна — молитва всенощная и освящение первого камня в основании церкви Покрова Пресвятой Богородицы. На этом таинстве мирянам быть не дозволяется. Помолись истово перед дорогой, преклони колена пред Отцом Господа нашего, очисти душу и в добрый путь. Все, ступай.
Ну ступай так ступай. Развернулся через плечо и пошел на выход. Немножко смутило, что в приемной никого не оказалось. Странно, как же так? Вроде должность у его преподобия генеральская, власти и ресурсов в его руках ого-го сколько, а охраны никакой. Впрочем, то не моя печаль.