Под ногами катались пустые банки и бутылки. Если бы не гора трупов, пост в часовне больше напоминал свинарник. Похоже, бойцы жили тут со времен бомбардировки, последствия которой переждали в подземных тоннелях. Почти три недели автономного «плавания» и порядок с дисциплиной помахали подразделению рукой.
— Приведи бойца в чувство. Нужно выполнять приказ.
Посветил в люк фонариком Пип-Боя. Спускаться в неизвестность не хотелось, но рядовой первого класса пребывал в состоянии «шит-фэйсед» и на все пинки Купера неразборчиво матерился в засохшую лужу блевотины.
— Сраный сукин сын! — разозлился Купер, — Наверняка ирландец!
— Влей ему еще чуток виски. — посоветовал Ник, которому такой же забулдыга-ирландец спас жизнь во время засады на Голден Вью драйв. Необъяснимый факт — алкоголики и бездельники, не нашедшие себя в мирной жизни, на поле боя часто проявляют чудеса смекалки и героизма.
Сержант с мстительным удовольствием выполнил приказ. И тут же отпрыгнул в сторону. «Убитый» довольно бодро поднялся, шатаясь, вытянулся и доложил:
— Рядовой первого класса Базз Доэрти, сэр!
— Вольно. Привести себя в порядок! Первый лейтенант Айронсайд, это сержант Купер и рядовой Дженкинс. Присланы с инспекцией. Доложите, что произошло, когда пропала связь?
— С-связь не пропадала, с-сэр. С-с нами все время о-общался о-офицер. Это новое пра-авительство штата во главе с г-губернатором Грэмом, с-сэр.
Для пьяного боец на удивление четко изъяснялся и я, было, заподозрил, что он лишь притворяется выпившим. Но стоило мне только снять противогаз…
— Пху, уфф! И каков был последний приказ?
Боец перевел взгляд с Купера на Дженкинса.
— Да все тот же: держать позицию и … никого не пускать.
— Вижу, как ты его выполнил.
— Сэр, меня вырубили, сэр, — оправдался резервист, демонстрируя красноречивый след дубинки на голове. А вискариком, надо понимать, он уже после подлечился.
— Сколько гражданских попало внутрь склада?
— Не знаю. Полагаю, не больше десятка. Остальные все здесь…
Мы вышли всей толпой на крыльцо. Приказал Куперу заняться турелями, а сам установил снятые мины в самых удобных для обстрела дверного проема часовни местах. Не хватало, чтобы нас тут зажали хоть местные выживальщики, хоть другие военные. Возможно, это паранойя, но мне плевать.
В полутемных сырых тоннелях мы встречали вздувшиеся трупы на каждом шагу. Вокруг каждого россыпь из вскрытых и целых упаковок, банок. Большинство умерли, объевшись всухомятку консервов после продолжительной голодовки, но некоторым явно помогли умереть. Лишний рот — страшнее пистолета. Люди дрались между собой за еду, пусть запасы этих складов и казались огромными.