Захар же, ничего не говоря, мягко обхватил ее вторую руку своей огромной и теплой ладонью, направив к чашке, чтобы Лэля могла взять и отпить травяного чая, от которого так же вкусно, как и в принципе в этом доме, пахло тимьяном и чабрецом. А еще мятой, кажется.
Ей нравилось… Только было ничего не понятно и очень странно.
Вот так же, как с чашкой сейчас, Захар и ночью все делал, смущая Лэлю. Вернулся, разбудив, что-то проверил в ее состоянии, понятное лишь ему. Ввел какое-то лекарство. И в ванную комнату ее просто на руках отнес. И там… Ну, не то чтобы оставил наедине. Нет, вышел, предварительно проведя ее рукой по окружающим предметам, чтобы она хоть немного сориентировалась.
— Тут умывальник, кран. Сам унитаз. Вот тут полотенце, — приложил ее ладошку к другой стенке, кажется. — Только не пытайся сама все сделать, Лэля, незнакомое же место, а ты не привыкла без глаз обходиться, чувствуешь? Да и голова кружится, наверняка? — он, наверное, вопросительно на нее глянул.
Голова кружилась. А еще болела. Но Лэле было как-то совсем неудобно ему жаловаться. Только осторожно кивнула, донельзя смущенная тем, что не может без него даже в туалет сходить.
— Не стесняйся, — похоже, ей и говорить Захару ничего нужно не было. Или заметил ту удушливую волну румянца, что ее затопила? — В этом все естественно, мы все люди. И если я могу помочь, зачем отказываться, сама же не осилишь. А мне вообще не в тягость, — как-то очень мягко коснулся он ее щеки, прошелся по плечу.
Без чего-то такого… Просто невероятно теплым жестом, который она ощущала каждым нервом, самим своим существом, раз уж не могла рассчитывать на глаза. Очень необычный человек, как ей казалось, а она могла лишь на слух да тактильные ощущения ориентироваться, и еще на что-то в себе, чего сама не понимала, если честно… Но все в ней совсем не опасалось Захара. Скорее, наоборот, тянулось и с жадностью прислушивалось к мельчайшим деталям.
Этот мужчина вызывал в ней бешеное любопытство и интерес, который она практически не могла утолить. А ведь, учитывая ее состояние, казалось, Лэле вообще сейчас не должно было быть ни до кого дела, с собой бы разобраться… Но нет, Захар будоражил ее мысли так, что и головокружение отходило на второй план, да и боль становилась не столь навязчивой.
— Захар. Только дальше не продолжай, — с весельем, которое она ощутила, поддел, представился он, ставя капельницу утром. — Программу школьную у нас все неплохо учили. По жизни наслушался.
Против воли и она усмехнулась, само в памяти «Беркут» всплыло. Точно, имя героя исторического романа, да и жил в Карпатах… Она же здесь? Вроде да.